Михаил Тырин - Синдикат 'Громовержец'

- Хрящ! - в отчаянии воскликнул Кирилл, рванувшись к узкому металлическому столу.

Восьмиклассник лежал на ржавой поверхности, поджав ноги к груди. Два толстых ремня от комбайна перетягивали его пояс и шею, не позволяя подняться. Под , потолком болтались несколько пластиковых мешков и бутылок с мутными растворами, от них тянулись прозрачные трубочки с иголками на конце. Эти иголки уходили под кожу восьмиклассника на животе, на шее, на бедрах.

И еще Кирилл заметил, что его брючина вся задеревенела от засохшей крови. Хрящ не шевелился и не издавал ни единого звука.

- Хрящ! - Кирилл начал обрывать трубочки, затем принялся распутывать узлы на ремнях, помогая себе зубами. Потом крикнул: - Шерсть, подкинь нож!

- От-тана попала... - прошептал вдруг восьмиклассник, когда Кирилл осторожно перекладывал его себе на руки. - А где все?

- Тихо, тихо... - говорил Кирилл, укладывая Хряща на заднее сиденье джипа.

- Кира... - в полубреду бормотал тот. - Поехали домой, ладно?

- Нет, домой нельзя, - Кирилл уже пытался приспособиться к неудобному "правому" рулю. - Надо в больницу.

- А с этим что делать? - спросил Шерсть, кивнув на трясущегося Поршня.

- Да ничего, - махнул рукой Кирилл. - Пусть валяется...

* * *

Родители не услышали, как Кирилл вошел в дом. Зато он уловил их приглушенный разговор на кухне, хотя сначала не разобрал слов,

Он встал перед умывальником, рассматривая бесформенный синяк на виске. После драки голова немного болела. "Надо было, - подумал Кирилл, - пока сидел в больнице, как-нибудь провериться на сотрясение..."

И тут он наконец отчетливее услышал голоса отца и матери.

- Как же Прохоровых не пригласить? - угрюмо говорил отец. - Лешка мне и досок привозил, и в гости всегда зовет...

- Да пригласи, чего ж... - вздохнула мать. - А Ковалевых, Дудиных?

-Да и их надо бы...

- Ох, чем кормить-поить, ума не приложу, - снова вздохнула мать.

- Так, может, водку не будем ставить? Деду Сухареву скажу, он наделает сливовки.

- Стыд это - самогон в такой праздник ставить, - с горечью проговорила мать. - А ну, посчитай, сколько народу получается?

- А сколько вычеркнули - пятерых, что ли?..

Кирилл застыл, не смея пошевелиться. Родители обсуждали, как устроить отцовский юбилей без денег. Без тех денег, которых лишил их сын.

Он начал невольно отступать к выходу - ему захотелось спрятаться за домом и побыть одному. Только как потом возвращаться?

В коридоре он споткнулся и грохнул пустым ведром.

- Кирилл, ты? - тут же отозвалась мать. - Проходи скорей, обед уже три часа ждет.

Кирилл сел за стол. Кусок буквально не лез в горло, он не мог даже поднять глаза от стола. Отец взял с холодильника сигареты и вышел во двор подымить.

- А это что?! - ахнула мать, заметив наконец синяк на виске.

- Ничего страшного, - заверил Кирилл, хотя прекрасно понимал, что для матери, столько натерпевшейся за последние дни, сейчас все страшно.

Неожиданно появился отец.

- Там тебя спрашивают, - сказал он Кириллу с немалым удивлением в голосе. - Вроде, грузины какие-то...

- Грузины? - в свою очередь удивился Кирилл.

- Ага. Или армяне - не знаю.

Кирилл бросил ложку, выскочил во двор. Действительно, у калитки топтались двое кавказцев. Заметив его, один бросил окурок и помахал рукой, предлагая подойти.

- Чего вам? - с подозрением спросил Кирилл.

- Мы от Тагира. Он спросить хотел, сколько ты денег брать будешь?

- Каких денег?

- Он Поршню платит. Сколько ты будешь брать, если этого бешеного выставишь? Тагир сказал, не обидит.

Кирилл замер, на его лице появилась нечаянная усмешка.

- Не буду я деньги с него брать. Вышибалой не нанимаюсь.

- Да ладно... - кавказцы огорчились.

- В общем, так. Снимаете здесь столовую на один день и делаете стол человек на пятьдесят. И чтоб все было по первому сорту, никакой самодельной водки.

- Так, - с воодушевлением проговорил кавказец. - Сколько раз делать? Каждый месяц?

- Какой еще каждый месяц? Один раз сделаете - и разбегаемся. А Поршень больше не подойдет - обещаю.

- Один раз? - недоверчиво переспросил кавказец.

- Один раз. Так и передайте.

"Поршень больше не полезет, - думал Кирилл, возвращаясь в дом. Поршень без бионетиков - ноль на палочке".

- Пап, мам, - позвал он, оказавшись на кухне. - Зовите на праздник, кого хотите. Я те деньги в долг у вас брал. Я все и сделаю.

И, не обращая внимания на испуганные возгласы матери, он сел и с большим аппетитом пообедал.

* * *

Пакля проснулся в мокром лесу, дрожа от холода. Таяли предрассветные сумерки. Боец неподвижно стоял рядом, он всю ночь не смыкал глаз, охраняя хозяина. Неподалеку паслись две обезображенные коровы и такая же изуродованная свинья. Сейчас это были единственные товарищи Пакли на всем белом свете.