Игорь Минаков: В мирах любви

– Если вы внимательно слушали мои лекции, господин Лао, то, должно быть, поняли, что я скептически отношусь к теории обитаемости Марса…

– Да, именно это обстоятельство и стало для меня решающим, господин Беляев, – откликнулся «марсианин». – Скепсис поможет вам взглянуть на наши беды непредубежденно.

– Звучит весьма логично, господин Лао… – со вздохом произнес Борис. – Осталось лишь получить доказательства.

– Было бы лучше, если бы вы доверились мне без доказательств, – печально проговорил «марсианин», – но… извольте.

Лао достал из кармана подержанного пиджака, явно с чужого плеча, пакет из блестящей, словно металлизированной, бумаги, открыл, вытряхнул на зеленое сукно стопку глянцевитых фотографических отпечатков. Подтолкнул к приват-доценту. Отпечатки рассыпались веером. Борис машинально взял один из них. Взглянул… Посреди черной бездны висел бело-голубой шар, похожий на испачканный мелом гимназический глобус.

– Это Земля, – пояснил «марсианин». – С расстояния примерно двести тысяч верст… А вот так она выглядит с северного полюса Луны.

Он протянул астроному другой отпечаток. Серая, пыльная пустыня с редкими всхолмьями, черное, беззвездное небо и голубоватый, с рыжинкой, рогами вниз опрокинутый полумесяц. Борис схватил третий фотоотпечаток. На нем было штормовое море, беснующееся под тускло-желтым небом. Над самой водой, чиркая по гребешкам волн кончиками заостренных перепончатых крыльев, парил громадный летающий ящер.

– Венера, – сказал Лао. – Великий экваториальный океан.

Все еще не веря, приват-доцент взял четвертый отпечаток. Посреди равнины апельсинового цвета возвышалась решетчатая башня, ощетинившаяся множеством металлических игл. Над шаром завис фантастический летательный аппарат, похожий на осу. У горизонта синела неровная линия гор, над которыми бледными ноготками на фоне темно-синего неба застыли две луны.

– Планета Марс, – торжественно произнес «марсианин». – Башня энергоцентрали в пустыне Сырт.

Не зная, что и думать, Борис торопливо перебрал остальные фотографические отпечатки. На одних были звезды, снятые столь отчетливо, словно между ними и линзой телескопа не было вечно колеблющейся дымки атмосферы. На других были запечатлены плотные, почти молочной белизны сгустки, разделенные провалами абсолютной тьмы. И в сгустках, и в провалах Борису почудилось нечто знакомое, словно он уже видел их где-то…

– В объективе телескопа, – подсказал Лао, и Борис подумал, что последние слова произнес вслух.

– Как вы это делаете?!

Приват-доцент взял еще один фотоотпечаток, с изображением опоясанной полосатым кольцом планеты, косо восходящей над близким горизонтом мирка, покрытого оранжевыми джунглями.

– Очень просто, – отозвался «марсианин». – Прибываем на место и фотографируем… Собственно, это даже и не фотографии, а отдельные кадры магнитной записи движущегося изображения, сделанной при помощи отдаленного потомка ваших синематографических аппаратов.

– Великолепно… – выдохнул Борис, протягивая руку к фотографическим копиям знакомых звезд. – Спика, Альдебаран, Плеяды, Южный Крест, Секстант – все сразу, и все, как на ладони! А ведь вместе их можно увидеть, только находясь далеко за пределами земной атмосферы…

– Верно рассуждаете, – поддержал его Лао. – Это и снято за пределами атмосферы… Вы сможете все это увидеть собственными глазами. Вам стоит лишь принять мое приглашение.

– Ну если вы не гениальный изобретатель и мистификатор в одном лице… – произнес Борис, чувствуя, как восхищение фантастическим зрелищем миниатюрной Вселенной сменяется беспокойством. – Тогда вы и в самом деле… прилетели с Марса.

Он взял свой подстаканник и отхлебнул уже остывшего чаю.

– Да, Борис Аркадьевич, – проговорил марсианин. – Я не человек. Хотя наши расы очень близки. Эту загадку еще предстоит разрешить. Мы знаем, что наши предки некогда спустились с Экваториальных нагорий и заселили берега Великого Северного океана. Да-да, в те далекие дни на Марсе был океан… Сейчас он большую часть года сух, как ваша Сахара, и бури в нем бывают лишь пыльные.

– А как же северная полярная шапка? – спросил Борис, все еще желая поймать своего странного собеседника на мошенничестве – осознанном или неосознанном. – Она хоть и намного меньше южной, но все же должна по весне наполнять водой столь значительную впадину.

– Увы, весенние воды лишь слегка увлажняют скудные посевы немногочисленных фермеров, которые рискнули забраться так далеко на север, – сказал Лао, и Борис только развел руками.