Александр Золотарев - Абсолютный узник

Удивительно, что он не заметил перемещения во времени. Если он ускакал вперед на две недели, то в какой момент это произошло? Петровский сказал: «Старт». Это он слышал. Затем кто-то сказал: «Есть матрица», и его ощущения исчезли. Он увидел пейзаж, а через несколько секунд поехал. Очевидно, сознание не заметило самого путешествия во времени. А вот фиксации не получилось.

В этот момент Антон вышел из горы и по диагонали начал удаляться от склона. Его внимание полностью переключилось на созерцание камней и деревьев. Если было сказано: «Запоминать все!», значит нужно запоминать все. Но не успел он сосредоточиться, как снова вошел в гору.

Так, сколько ему еще остается? Может ли он правильно воспринимать течение времени? Прошло, кажется – минут пять. Значит, у него есть еще пять минут. Можно не торопиться. Хотя, куда торопиться? И как?

И опять он выскочил из горы.

На этот раз путешествие над горной долиной заняло больше времени. Потом он опять вошел в гору, но на этот раз не более, чем на полминуты. Когда он оказался на открытом пространстве, высота была уже значительно большей. Еще немного, какие-то три минуты, и его путешествие закончится. Надо смотреть и смотреть. Может быть, за две недели произошли какие-нибудь события, которые, как-нибудь, отразились в пейзаже? Жаль, что это не тот пейзаж, который он так хорошо запомнил. Там он заметил бы любую разницу.

По мере того, как высота увеличивалась, смотреть становилось все более неудобно. Горы отодвигались, и ближний план перемещался в нижнюю часть поля зрения. Но, через минуту показалась лента узенькой горной реки, и местность снова поползла вверх.

Кажется, опять вопрусь в гору! Но как, все-таки, неудобно ехать по диагонали! Уж лучше бы просто назад. Впрочем, кажется, время иссякает, и неудобства скоро закончатся.

Но, минуты текли, а путешествие продолжалось. Когда, по расчетам Антона, прошло около двадцати минут, он сообразил, что действие происходит не по сценарию.

Затягивается путешествие.

И что могло произойти? Может он воспринимать и время перемещения, и фиксацию, как события, которые никак не отличаются? Может быть. Тогда стоит еще подождать, а потом уже начинать беспокоиться.

Он попробовал отсчитывать секунды, но это мешало воспринимать окружающее, и тогда Антон плюнул (мысленно, конечно), и стал просто смотреть и запоминать.

Когда прошло приблизительно полчаса, он решил начинать беспокоиться. Хотя это получалось не очень хорошо. Странное это было беспокойство – ни учащенного сердцебиения, ни холодного пота, просто неприятное настроение. Ты не робот, но эмоции какие-то неполноценные.

Итак, что произошло? Предположим – аппарат сломался. Но, Петровский говорил, что если он сломается, Антон моментально вернется в свое тело, поскольку матрица, к которой сейчас прилеплено его сознание, просто перестанет существовать. А она остается на месте. Вот если бы Антона вынесли из-под работающего аппарата, тогда, наверное, такое могло случиться.

Антон представил себе, как неизвестные диверсанты, нет, научные противники Петровского, его оппоненты, аспиранты и научные работники под предводительством седобородых профессоров и академиков, организуют нападение на лабораторию и уносят его бесчувственное тело. В этом случае выключение аппарата, наверное, приведет к тому, что его сознание просто перестанет существовать, а может быть заблудится, и будет рыскать по пространству в поисках своего тела. Как бесплотный дух! Господи, а может он уже умер?! Эксперимент не удался, он благополучно окочурился и его душа совершает то же самое путешествие, какое совершают все прочие души?

Антон попытался оценить свое состояние, но оно было таким безукоризненным, что в последнее как-то не верилось. К тому же, траектория движения души была непохожей на путешествие в рай или ад.

Так, предположим, эксперимент продолжается. Вполне возможно, что он просто сидит под колпаком, не едет ни в какое будущее, но, по какой-то причине, матрицу не могут выключить. Технический сбой! Уже теплее. Если произошел сбой такого рода, значит им понадобится время, чтобы все исправить. Сколько? А сколько нужно. Может быть – пять минут, а может быть – три дня. Это, конечно, крайний случай, но, по крайней мере, это вполне приемлемая версия. А еще какие могут быть варианты?

И глядя на медленно отъезжающий горный массив, Антон начал восстанавливать в памяти все произошедшее за последние несколько дней. Все разговоры с Петровским, все события. Досадно, все-таки, что его зрительная память значительно лучше слуховой. На мысленное прокручивание двух последних дней ушло минут тридцать, и за это время не изменилось ровным счетом ничего. Кроме проплывающего мимо пейзажа.