Юрий Егоров - Миссия в июнь 1939-го года

– Да нет, искали сильно, и, знаешь, так было обидно: два раза буквально по мне прошли, но так и не обнаружили. Теперь я понимаю: так было угодно Богу, если бы нашли, просто перезахоронили и все, теперь же у меня есть шанс… Хочешь узнать детали того ужасного утра, ты ведь сыщик?

– Если тебе не тяжело. Только я не совсем сыщик, а офицер Госбезопасности, но я все же должен знать все.

– Уже не так тяжело, немного перегорела за эти долгие годы. Слушай. Я жила вместе с учительницей в комнате при школе. Вечером приехал на лошади, запряженной в телегу, лесник и очень просил поехать с ним в его дом, находящийся примерно в трех километрах в лесу, очень заболел его сынишка девяти лет. Они жили одни, жена от него сбежала с каким-то проходимцем. Было очень тепло, я даже плаща не стала брать, так в платье и поехала, только сумку свою взяла. По приезду выяснилось, что мальчик отравился какими-то рано созревшими ягодами и состояние его было крайне тяжелое. Я боролась за его жизнь всю ночь: промывала ему желудок и ставила клизмы, даже пришлось вводить немного камфоры, чтобы поддержать сердце. К утру ему полегчало. Видя, что отец заснул, расслабившись после сильных переживаний, я решила идти пешком, думаю, воздухом утренним подышу (здесь великолепный зеленый бор). Ведь знала, глупая, что завклубом обещал изнасиловать меня, за то, что не отдалась ему и не ответила на его домогательства. Дождаться бы, пока Иваныч выспится, и вместе с ним доехать, так нет же, пошла одна… А этот негодяй, Селиванов Евгений Евгеньевич, извращенец поганый, видимо, ягоды тут собирал, а может, и меня караулил? В общем, напал неожиданно со стороны и на землю повалил, задрал платье и стал пытаться трусы с меня снять. Я сопротивлялась как могла, а когда обессилела, сильно закричала и стала звать на помощь. Этот мерзавец испугался и стал зажимать мне рот, я пыталась вырваться и снова кричала, тогда он стал меня душить. Уж хриплю ему, что задыхаюсь, не могу дышать, так нет, все же задушил ублюдок!!!» – было видно, как расширились ее и без того огромные глаза.

Некоторое время сидели молча, она – от вновь прокрученной в сознании личной трагедии, он – от только что услышанного ужасного рассказа… В глубине души Артем уже начал понимать: наступает, пожалуй, самый главный, самый значимый период в его биографии. Он должен будет каким-то образом возвратить жизнь этому прекрасному человеку, которую у него таким ужасным и подлым образом отобрали!

– Ты дал слово, что не бросишь меня, когда узнаешь правду, теперь ты знаешь все обо мне… Хотя, наверное, не все, – с этими словами она захватила платье и быстрым движением сняла с себя, затем открепила косы и расплела их, распустив по плечам свои черные волосы. Слегка откинув волосы назад своими длинными пальчиками, незнакомка обнажила прелестную грудь 1-го размера с направленными немного в стороны сосочками. Она оказалась почти совершенно обнажена, лишь черные маленькие трусики прикрывали заветные места. Артем любовался ее стройными длинными ногами с маленькими черными волосиками на внутренних поверхностях голеней и вогнутыми изящными стопами (босоножки и носки она тоже сняла). – Вот теперь ты знаешь обо мне все. Если не бросишь, преданней друга тебе в жизни не найти, а если возьмешь в жены, буду тебе верной женой и надежным спутником.

Он молчал, несколько обескураженный ее словами.

– Ты молчишь, чем-то я тебе не нравлюсь?

– Что ты! – улыбнулся он. – Прекраснее женщины я не встречал никогда, я просто очарован тобой! Дело тут в другом. Я что-то должен предпринять, чтоб спасти тебя, и пытаюсь понять, что именно, но, честно говоря, совершенно не понимаю что.

Молодая женщина посмотрела на майора такими влюбленными глазами, аж ему стало жарко, он придвинулся к ней ближе и погладил тыльной стороной ладони ее щеку, она была идеально гладкой и холодной:

– Я могу поцеловать тебя, можно?

Она отрицательно покачала головой:

Лучше тебе этого сейчас не делать, я боюсь, у тебя появится отвращение. Спасти же меня реально возможно, и тогда я буду вся твоя, но тут многое зависит от тебя самого, от твоего желания.

– Что-то тебе известно, говори, я весь во внимании.

– Тебя вызывают в Москву, где планируется эксперимент с перемещением во времени. Если ты согласишься, от тебя во многом будет зависеть то, куда именно ты будешь перемещен, понимаешь меня?

– Ты думаешь, я смогу убедить руководство страны послать меня именно в 8-е июня 1939 года, так?