Анатолий Агарков - Пчелы острова Флибустьеров

Как раз в этот момент Мадлен открыла рот и издала низкий протяжный крик от приступа сильной боли.

– Может, вам выбраться из ящика: в нем я вам ничем помочь не смогу, – сказал, совсем не зная, чем смогу ей помочь вне ящика. Вы не молчите – кричите или говорите, так вам будет легче.

Мадлен не ответила.

– Я попробую выбить люк. Если удастся, выберемся на палубу. Или кто из команды на борту остался – услышат, прибегут, помогут.

– Мне все равно, – отозвалась Мадлен.

Я лег на спину, подтянул согнутые ноги к груди и ударил подошвами сапог в крышку форпика.

– Мне кажется, она подскочила в запоре – есть шанс ее выбить. Вы слышите меня? Мадлен!

– Что? – слабый голос из темноты.

– Взгляните-ка сюда – щель стала больше. Еще пару хороших толчков, и мы на свободе.

Я сделал их – эти два удара, но люк оставался на месте.

– Мадлен, не молчите, пожалуйста….

Да что это такое? – подумал, сердясь. – Лучше бы она истошно вопила.

– Мадлен – не будьте самоубийцей.

– Я засыпаю – так хорошо….

– Вы отключаетесь, а это опасно в таком положении.

Да твою же мать! – я саданул по крышке с такой силой и ненавистью на обстоятельства, что ноги чуть не вылетели из суставов вместе с крышкой, загремевшей по палубе.

– Все, Мадлен, вылазьте из ящика – путь к свободе открыт. Как вы себя чувствуете? Мадлен! Мадлен!!

– Хорошо.

– Почему не кричите? Схватки кончились?

– Нет, но не больно.

– Тогда вот что… Можете подняться из своего ящика? Я не смогу вас поднять – мне там не распрямиться. Мадлен?

Она опять замолчала. Я, с самого начала ее странного поведения почувствовавший себя неуверенно, окончательно утратил почву под ногами.

– Ящик же ваш не прибит… Я подтащу его к люку и подниму вас на руки.

– Правда поднимите?

– Такую куклу как вы? – одной рукой. – Я уперся в борт ногами, пихая плечом ящик с Мадлен к люку форпика. Надо как-то разговорить женщину – она теряет сознание. Но говорить, напрягаясь во весь рост, было ни с руки.

Длина моя кончилась – ящик еще не под люком. Я попытался тащить ее за руку.

– Может, попробуете выбраться?

Она немножечко подняла свою голову и прошептала мне в лицо будто на последнем издыхании:

– Скажи мне – спи спокойно, Мадлен, и успокойся.

Я подсунул ей руку под голову и притянул к своей груди.

– Разумеется вы будете спать, но сейчас вам надо родить.

Я попытался подняться до подволока и поднять Мадлен, но не смог. Другой вариант пришел в голову – перевернуть проклятый ящик, чтобы роженица из него вывалилась. Одну ее мне будет проще доволочь до люка.

У ящика были брусья внизу – так понимаю, для вентиляции от сырости и строповки при такелажных работах – в эту щель и засунул ладони.

Ящик перевернулся, женщина вывалилась из него, я вздохнул с облегчением. Но потом напряжение вновь овладело. Теперь больше злился, чем беспокоился – Мадлен была без сознания или спала. Или эта чертовка наврала, что рожает, или дела совсем хреновы. Вернулся страх за самого себя.

Оставив в покое женщину и пустой ящик, осторожно выглянул в открытый люк. Палуба была пуста. Эти идиоты ушли на шлюпке (ах?) штурмовать мое жилище. Но не могли же они оставить корабль без надзора – где-то должна быть охрана.

Некоторое время я торчал из люка форпика, осматривая верхнюю палубу и прислушиваясь. Мне удалось выбить крышку, женщина молчит недвижима, и все равно мое положение трудно назвать завидным. Можно тихонько скользнуть за борт, доплыть до берега и спрятаться на острове. Но как быть с Мадлен?

Интуиция подсказывала, что схватиться с неизвестным количеством вооруженных охранников не самая лучшая идея. Но куда деваться…

Я разулся и снял камзол. Босиком в разорванной рубашке и брюках прошел вдоль борта с бака на ют по безлюдной и неприглядной от мусора палубе. На корме, перебравшись через фальшборт, цепляясь за что попало, по-обезьяньи повиснув вниз головой, заглянул в открытое окно кают-компании. В ней за столом играли в кости четверо мужчин. У всех – грубые, оплывшие, недобрые лица, словно они приходились друг другу близкими родственниками. И еще у них были кремневые пистолеты. С упавшим сердцем подумал, что Мадлен мне не спасти, если хочу остаться в живых.

Подглядывая в кают-компанию, буквально чувствовал, как свинцовая пуля крупного калибра вонзается мне в лицо. Как, оказывается просто отнять у человека жизнь! Гораздо проще, чем оживить потом мертвого. Что же все-таки произошло с людьми? Почему они стали такими?