Владимир Немцов - Избранные сочинения в 2 томах. Том 2

Валентин Игнатьевич услышал какое-то подозрительное шушукание за спиной, потом гневный голос Нади:

— Да отстаньте же вы наконец! Надоели ваши пошлые шуточки.

— В чем дело, Надин? — быстро обернулся Валентин Игнатьевич.

Надя, красная от гнева, до боли закусила губу, затем чуть не плача сказала:

— Неужели ваши «младшие боги» не понимают, что они сейчас на работе?

— А мы что? — в один голос возмутились «близнецы», и кто-то из них — кажется, Эдик — добавил: — Мы только спросили, почему здесь не видно Алексея Александровича.

— Это кто такой? — удивился Литовцев.

— Как кто? Сын товарища Васильева, — пояснили «близнецы».

— Не сердитесь, Надин, — умиротворяюще заворковал Литовцев. — Мальчики не ожидали вас здесь встретить… В сегодняшних испытаниях телеконтроль не предусмотрен. Идите, девочка, отдыхайте.

— Но как же?.. — растерялась Надя. — Ведь по программе…

— «Мутатис мутандис», то есть в программу я внес соответствующие изменения. Это вас устраивает?

— Но Александр Петрович сказал…

Валентин Игнатьевич досадливо передернул плечами:

— Откуда вы знаете, детка, что он мне сказал? Идите отдыхайте. Старших надо слушаться. — И, описав круг на вращающемся стуле, обратился к близнецам: — А вас, мальчики, попрошу проследить, чтобы никто не мешал испытаниям, чтобы ни одного человека возле стройкомбайна не было.

Мальчики побежали выполнять приказание, а Надя, все еще ничего не понимая, нерешительно попятилась к двери, забилась в угол и там осталась стоять. А вдруг Литовцев передумает? Нельзя же так сразу освободиться от телеконтроля.

С шумом распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Пузырева, — Приветствую категорически, Валентин Игнатьевич! — воскликнула она, расстегивая пальто. — Уф, жарко! Что это вы в одиночестве?

Круто повернувшись на вращающемся кресле, Литовцев поднял руку, приветствуя Елизавету Викторовну.

Дверь скрывала Надю, и он решил, что Надин уже ушла.

— Я освободил инженерно-технический персонал от участия в испытаниях. Лишние люди только помеха. Нам сейчас нужно сконцентрировать всю свою волю… — Литовцев сделал паузу и доверительно произнес — Жребий брошен, Елизавета Викторовна. Решается судьба лидарита. Предосторожность в данном случае просто необходима. Особенно после здешних неполадок — то лопнул патрубок, то произошло короткое замыкание…

— Вы абсолютно правы, Валентин Игнатьевич, — отрезала Пузырева. — В рабочее время любовные вздохи, перемигивания, а этому выходцу из капиталистического лагеря я бы вообще не очень-то доверяла.

— Да-а, — протянул Литовцев многозначительно, но тут же добавил: — Невежественный парень.

— А может, прикидывается таким. Он почему-то все время вертится возле стройкомбайна. Вот сюда шла — опять его там видела. — Пузырева наклонилась к Валентину Игнатьевичу и заговорила горячим шепотом, однако Надя, стоявшая за дверью, и так достаточно слышала, чтобы разволноваться. Ведь речь шла об Алексее.

Надя тоже видела Алексея возле стройкомбайна, а сейчас, невольно подслушав разговор Литовцева и Пузыревой, поняла, что нужно во что бы то ни стало увести Алексея подальше от места испытаний.

Не раздумывая ни минуты, Надя незаметно выскользнула в раскрытую дверь. Обе половинки формы стройкомбайна были раздвинуты. Неподалеку от него, вздрагивая от холода, приплясывали «близнецы». Ветер играл их длинными космами. Больше никого на стройплощадке не оказалось. Чтобы обмануть бдительность мальчиков, Надя решила спуститься вниз, в бетонированный котлован, не здесь, а подальше, метрах в ста от стройкомбайна. Лесенки там, естественно, она не нашла. Пришлось скатиться по бетонированной стенке, как, бывало, в детстве с ледяной горки. Сейчас она перепачкала свое любимое бело-пушистое пальто, но не подумала об этом и крадучись стала пробираться к стройкомбайну.

Сгущались сумерки, но впереди, у самого стройкомбайна, можно было заметить застывшую фигуру. Конечно же это наивный Алексей! Стоит как часовой, чтобы по каналу никто не смог проникнуть внутрь домостроительной машины. Створки-то ее сейчас открыты. Посреди видна конструкция из трубок. Сегодня будет разбрызгиваться и лидарит, и потом масса Даркова. На стволе этого металлического дерева укреплены фары освещения и камеры телеконтролеров, которые сегодня так и не будут включены.

Алексей сосредоточенно к чему-то прислушивался, зорко осматривался по сторонам и, конечно, заметил Надю, но не бросился, как всегда, ей навстречу.