Владимир Немцов - Избранные сочинения в 2 томах. Том 2

Алексей видел, как вспыхнул свет в окне комнаты, где он жил вместе с Багрецовым. Значит, сосед пришел. Оба они избегали друг друга. И основной причиной была Надя. А могли бы подружиться. После того как Вадиму стало известно, что Алексей родной сын Васильева, старые подозрения стали отмирать, так постепенно желтеют и сохнут нижние ветки у ели. Конечно, отцу должно быть известно, где скитался его сын, если даже Макушкин намекал на это. По мнению Вадима, Александр Петрович не принадлежал к тем слепым родителям, которые только балуют великовозрастных балбесов, а потом в ужасе всплескивают руками, — дескать, кто виноват, что детеныш оказался трутнем или кем-нибудь похуже? И если Димка не совсем доверял Алексею, то отцу его верил абсолютно. Разве отец мог допустить, чтобы Алешка был замешан в грязном деле?

Однако сомнения возникли снова. Вадим должен был найти паспорт прибора, который так смущал Литовцева. Включил свет, выдвинул ящик стола, где лежали инструкции и другие технические документы. Кажется, все паспорта — в коричневой папке. Быстро нашел ее, развязал.

Перебирая плотные листы, один из них уронил. Нагнулся под стол и, как на грех, заметил монтерский ящик Алексея, обыкновенный, с длинной ручкой, чтоб удобнее было носить. В ящике инструмент, черные круги изоляционной ленты, паяльник, куски олова, припоя, канифоли, обрывки проводов. А среди них поблескивала, всегда как новая, нетемнеющая ленточка, точно такая же, как найденная Вадимом в «мертвом саду», под застывшей стекловидной массой.

Багрецов сунулся в ящик, схватил уже ленточку, но, будто обжегшись, бросил и отдернул руку. Нехорошо, чужое! Потом пересилил себя; в данном случае ненужная щепетильность. Вытащил целую катушку, кусачками, которые всегда держал в кармане, откусил нужный отрезок провода, чтобы после измерить его сопротивление и сравнить с теми же показателями, что и в найденном куске под слоем лидарита. Но это на всякий случай, хоть и уверен был в правильности своей догадки. Такой же провод, такой же!

Вадим нагнулся, чтобы поставить ящик обратно, да так и застыл.

— Не надо, я сам, — послышался голос Алексея. — Иди скорей, там ждут.

Все обошлось бы благополучно, будь у Вадима характер другой. Не в карман же залез! Что тут особенного? Срочно понадобились плоскогубцы или отвертка. «Специально прибежал за ней, свою где-то посеял. Прости, Алеша, пожалуйста. Сейчас принесу». Так бы и сказать надо, с улыбочкой да шуточкой. Но вместо этого Вадим залился краской и, не поднимая глаз, пробормотал:

— Я нечаянно. Кусачки искал… Вот.

— Этот кусачки? — спросил Алексей, подойдя к столу и передавая хозяину никелированные кусачки. Они лежали рядом с катушкой.

Вадим позабыл ее убрать, сейчас она расплывалась в глазах, превращаясь в высокий блестящий цилиндр, чем-то похожий на снаряд. Пусть бы разорвался, что ли, только бы пропасть, исчезнуть и не чувствовать немого осуждения Алексея. Димка схватил паспорт прибора, на прощание выдавил из себя невразумительные извинения и опрометью выбежал из комнаты.

Литовцев встретил его недовольным брюзжанием:

— Заставляете ждать, Вадим Сергеевич. Я не обязан караулить ваши игрушки.

— Простите, Валентин Игнатьевич. Я не знал, что вы их караулите, — оправдывался Вадим. — С вами оставался Александр Петрович. Если вы хотели уйти вместе с ним, то здесь же Алексей был…

— Вот именно Алексей, — сердито буркнул Литовцев. — Эх вы, наивное дитя, — он постучал палкой о землю.

Будто и ничего не сказал Валентин Игнатьевич, — так, полунамек, к нему не придерешься, а Вадим насторожился. Возможно, и прав он в своих подозрениях, если они возникают у людей постарше да поопытнее? Но сейчас старался не думать об этом, показал Валентину Игнатьевичу паспорт прибора, подчеркнул, что у них в лаборатории данная точность считается очень высокой, однако, если потребуется, можно заменить проволочный шунт, чтобы повысить цену деления.

— Я сам намотаю, проверю по другим приборам, — убеждал Вадим Валентина Игнатьевича. — Ведь это пустяк.

— Не сомневаюсь. Но здесь этот пустяк превращается в проблему. То провода нет, то еще чего-нибудь не хватает. Подумать только: нужно было термостат исправить, сгорела обмотка, — так, видите ли, провода не оказалось.

Багрецов понимал, что для обмотки термостата, простейшего аппарата, по существу ящика с электроплиткой, можно применить хотя бы тот провод, отрезок которого лежал у Вадима в кармане. В чем же тут дело? И он спросил: