Владимир Немцов - Избранные сочинения в 2 томах. Том 2

Но странное дело. В самой большой комнате, которую Надя приспособила бы под гостиную, посреди пола чернела, как прорубь, дыра. Надя не утерпела и спросила:

— Александр Петрович, здесь будет погреб? Вот уж неудобно!

Взяв Надю за руку, отчего она смутилась и еще ниже наклонила голову, Васильев подвел ее к отверстию в полу.

— Потом это заделается. Но когда мы будем делать второй дом, то в раздвижной форме, именно на этом месте, должна стоять ваша телекамера.

Тут Васильев рассказал о самом главном, чего с таким нетерпением дожидался Багрецов.

— Что мне нужно от вас? — говорил Васильев, попеременно обращаясь то к Наде, то к Вадиму. — Когда возводятся стены этого дома, внутри не должно быть ни одного человека. А контроль необходим. Я хочу собственными глазами видеть, что делается внутри формы, следить по приборам за всем этим сложным процессом. Мне нужно знать, как идет наслоение, контролировать толщину, прочность, однородность различных слоев. Многое зависит от температуры, влажности, давления струй… Сотни обязательных условий, не говоря уже о чисто химических реакциях, в которых я не искушен. Мне крайне необходима ваша помощь. Итак, телекамера будет стоять здесь.

Васильев указал на темнеющий люк посреди зеленого ячеистого пола и, выяснив у Нади ряд технических вопросов, обратился к Багрецову:

— Ваши датчики необходимо установить в стенках формы таким образом, чтобы непрерывно следить за технологическим процессом. Я уже распорядился, чтобы сделали отверстия в форме, на разных наиболее ответственных участках. Потом мы с вами посмотрим чертежи.

Багрецова это несколько уязвило. Конечно, Васильев может поступать как ему заблагорассудится, но, прежде чем сверлить дырки в стальной форме, надо бы посоветоваться со специалистами в области телеметрии. А вдруг датчики не подойдут по габаритам или на них будет сказываться влияние магнитных полей? Что тогда? И, как всегда, со свойственным ему прямодушием Вадим признался, что чертежи надо было ему показать раньше, а самое главное, он не понимает существа дела, и если от него требуется сознательное отношение к работе, то для общей пользы он просил бы хоть кратко, но пояснить, за каким, собственно говоря, процессом необходимо наблюдать.

— Я же понимаю, — волнуясь продолжал Вадим, — что это не обычный процесс литья или прессовки. Тут все гораздо проще…

Васильев жестом остановил его:

— Но если бы вы знали, сколько сложностей в этой кажущейся простоте! Теперь по существу. Вы нетерпеливы, мой друг. Прежде всего я кратко сформулировал задание, а сейчас постараюсь удовлетворить ваш законный интерес к тому, что происходит внутри формы. Потом, если захотите, можете ознакомиться с протоколами, отчетами и всякими другими бумагами.

— Очень захочу.

Надя ущипнула Вадима за руку, а Васильев, испытующе взглянув на него сквозь стекла маски, сухо заметил:

— Пожалуйста. Кстати, среди этих бумаг найдете инструкции и описания приборов, которые вы привезли. Я взял на себя смелость заранее подготовиться. Одну минутку… — предупредил он и, подойдя к стене, стал ее выстукивать.

— Что? Получил? — привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до Димкиного уха, прошептала Надя. — Я очень рада.

А чему тут радоваться? Действительно получил. И по заслугам. В самом деле, почему, зная принцип работы и характеристики прибора, его точные габариты в миллиметрах, необходимо было дожидаться великого специалиста Багрецова? Конструктору Васильеву лучше знать, где сверлить дырки.

Не замечая смущения Багрецова, — да и как заметишь под маской? — Васильев похлопал по стене и, на секунду задумавшись, обратился к Наде:

— Вы когда-нибудь видели краскопульт? Маляры, например, стены красят.

Надя растерянно пожала плечами. В ее маленькую комнату как-то приходили маляры белить потолок, но работали без всяких механизмов, обыкновенной кистью.

— Тогда как бы вам объяснить? — поглаживая дырчатую нашлепку маски, проговорил Васильев. — Краскопульт — это…

Багрецов пришел ему на помощь:

— Надя знает. Представь себе пульверизатор, только не для одеколона, а для краски.

— Совершенно справедливо, — подтвердил Васильев. — Но в наших условиях мы разбрызгиваем не краску, а массу, напоминающую жидкий бетон, цемент. Мы вроде бы оштукатуриваем внутренние стенки формы, но постепенно накладываем слой за слоем, который на воздухе быстро густеет. Первоначально разбрызгивается тяжелая масса, она твердеет и становится очень прочной даже без железного каркаса. Потом накладывается основной слой лидарита, он похож на газобетон — легкий, звуконепроницаемый, прекрасный теплоизолятор. Так делаются стены.