Андрей Васильев - Файролл. Снисхождение. Том 1

Охранник было выставил челюсть вперед, но тут же отставил свои кровожадные мысли в сторону, так как Марина Вежлева, не последний человек в иерархии «Радеона», присела на корточки и уставилась на меня.

– Ну, у тебя и видок! – весело сказала она мне. – Я ничего не понимаю, честно. Знаю, что какая-то круговерть вокруг тебя была, что ты вроде как чуть не помер, но детали никто не рассказывает. У Зимина с Валяевым не спросишь, а эта твоя селянка от меня как от чумы шарахается. Дикая она у тебя какая-то. А ты – вот он, причем в очень забавном виде. Слушай, ты так пахнешь…

– Да вправду чуть не обделался, – зло глянул я на охранника. – Блин, мне прямо в то место саданули, которое три дня назад зашивали. И все по вине вон того, мордатого! Трудно ему номер набрать, понимаешь. Знаешь, как больно? Я, может, сейчас вообще помирать задумаю, между прочим, у меня там вроде как кровь идет.

Охранник несомненно призадумался, сержант же понял, что я не врал, и вроде как намылился скрыться.

– Марин, запиши телефон вон того, в погонах, – попросил я ее, держась за бок. – Я ему полугодовой аккаунт халявный обещал, за помощь.

– Да ладно, – пробормотал сержант, несомненно матеря себя в душе за то, что вообще меня остановил. – Чего уж.

– Эй, ты, – зло посмотрел я на охранника, к которому приблизились еще двое его коллег, поняв, что происходит что-то внештатное, причем один из них очень недобро смотрел на своего коллегу. – Хотя нет, ты, наверное, и писать-то не умеешь. Лучше вот ты, у тебя лицо хоть сколько-то разумное.

– Хамить только не надо, – тяжело сказал один из них, постарше остальных. – Бывает, у парня сегодня здесь первый день, не обтесался он еще.

– Я еще хамить и не начинал, – охнув, я попробовал встать. – Если я хамить начну, то знаешь, что будет? Вот лучше бы тебе и не знать!

На самом деле не так уж этот охранник был неправ, но надо же на ком-то зло сорвать? Так-то я парень не вредный, но когда мне больно и позади такая ночь, что умереть – не встать, то от меня можно ждать чего угодно. Как, кстати, и от любого другого человека. А если кто-то скажет, что это не так, то плюньте ему в лицо, поскольку он врун.

– Это ваш недогляд, – погрозила старшему охраннику пальцем Марина. – Не надо сразу новичка на такой пост ставить. Опять же – где наставничество? Стоять с ним рядом надо, передавать опыт.

– Согласен, моя ошибка. Раз виноват – отвечу, но не перед вами, у меня свое руководство есть, – невозмутимо сказал старший. – Но хамить-то зачем?

– Это да, – согласился я с ним. – Хамить не надо, и уже сегодня кое-кто из вас в этом убедится. Как и в том, что я злопамятен, как хорек, и настолько же кровожаден.

– Это правда, он такой, я его знаю, – подтвердила Марина и окликнула одного из клерков, который только что вошел в здание и приложил карту к терминалу. – Паша, помоги Харитону Юрьевичу дойти во-о-он до того дивана и возвращайся сюда. Полицейский, оставите свой телефонный номер этому юноше, чуть позже с вами свяжутся по поводу годового аккаунта класса «Премиум», а также бонусного набора игровых предметов.

– Полугодового, – пробормотал сержант. – Вроде, о нем речь шла.

– Это – «Радеон», – одарила его улыбкой Вежлева. – Полумеры здесь не приняты, знаете ли.

Молодой человек в дорогом пальто помог мне встать на ноги, я повернулся к полицейскому и подмигнул ему.

– Бывай, сержант Кирилюк из московской полиции, – сказал я ему. – Привет сестре. Пошли, Паша.

Я как-то совсем обмяк, как будто из меня вынули некий стержень, который не давал мне сломаться за последние часы – ноги были как ватные, да и в висках шумело так, будто я стакан водки маханул натощак.

Кстати – не отказался бы. Замерз я жутко, внутри будто глыба льда застыла.

– Ба-а-а-а! – к гостевому дивану, на который Паша меня опустил, подошла, цокая длиннющими каблуками ярко-красных туфель, еще одна моя старая знакомая. Вот ведь, как нужны были – поди, поищи. А теперь – вон их сколько. Хотя эта не то, что мне помогла бы, наоборот – сделала бы все, чтобы максимально насвинячить. – Кого я вижу. Ну что, теперь вы наконец показали нам свое истинное лицо. Хотя это…

– Не слишком подходящее слово, – устало продолжил я ее фразу. – Больше тут подходит слово «харя». Или «рожа»? Неоригинально и избито. Штамп, ясновельможная пани. И потом – да, я люблю национальную одежду, – а это именно она. У вас носят шелковые чулки и яркие ткани с бисером. У нас – ватник и кирзачи. Каждому свое.

– Это очень точно ты сказал! – Ядвига накрутила на палец локон волос. – To jest bardzo prawdziwe (Это очень верно).