Дмитрий Де-Спиллер - Светящаяся паутинa

В ответ Валентин Марсович с жаром стал уверять Евдокимовну, что чудеса бывают. Доказательством этому, частности, может служить таинственная пропажа его шляпь На это Кира Евдокимовна возразила, что она спрятала шляпу потому, что ходить в такой шляпе стыдно. Теперь ей безразлично, в чём будет ходить Валентин Марсович, так что он может получить назад свою шляпу. И Кира Евдокимовнa пошла за шляпой. Но через минуту она предстала перед Валентином Марсовичем бледная как смерть и сказала, что мехи её аккордеона в трёх местах продырявлены. Валентин Марсович не поверил этому и попросил показать ему аккордеон, но Кирa Евдокимовна не стала больше разговаривать. Она собрала скарб и навсегда ушла из его дома.

…Рассказав мне обо всём этом, отец стал укорять меня за возмутительное невнимание к просьбе Валентина Марсовича.

Я оправдывался, но, видя, что отец мне не верит, заплакал и пошёл к Валентину Марсовичу объясняться.

Валентин Марсович выслушал меня участливо и с большим вниманием, однако, когда я окончил рассказ, он покачал головой и сказал, что готов мне поверить, но… И он показал рукой на стену. Там было написано: «Истина это не то, что истина, а то, что похоже на истину».

С тех пор прошло много лет. Наша семья давно покинула О-в и переселилась в город Ю-вск. Валентин Марсович ещё до войны продал свой дом и переехал жить в какое-то село под О-вом к своей племяннице Клавдии Николаевне Рыжковой. Кажется, она и по сей день работает там сельским врачом. Я слышал, что Валентин Марсович преподавал математику в тамошней школе, что там он скончался и похоронен.

Теперь, когда, как я думаю, мне отчасти разъяснилась тайна светящейся паутины, следовало бы кое-что выяснить у Клавдии Николаевны, но я не знаю, к сожалению, её адреса.

Я уже писал престарелой Кире Евдокимовне Дроздовой, прося сообщить мне адрес Клавдии Николаевны, но не получил ответа. Впрочем, через полгода у меня отпуск. Тогда я непременно поеду в О-в, узнаю адрес Клавдии Николаевны и повидаюсь с ней.

Я помню её по её наездам в О-в, и мне приятно будет её увидеть снова. Но у меня есть ещё одно основание желать с ней встретиться. Хотя надежд на это мало, но не исключено, что у неё сохранились кое-какие записи Валентина Марсовича, из которых можно было бы выяснить, как шли провода по его «бутылке Клейна». По мнению одного моего приятеля, расположив должным образом провода на модели «бутылки Клейна» и замкнув их на корпус модели, можно вызвать появление светящейся паутины.

Этого приятеля моего зовут Мишен Климовым. Он преподаёт физику в Ю-вском университете. Мы познакомились с ним на свадьбе внучки тёти Сони. Мы оба остались ночевать тогда в её квартире, а на следующий день вместе поехали на электричке. Дорогой между нами завязался разговор, начатый Мишей.

— У меня голова, — сказал он, — как четырёхмерный пивной котёл.

— У меня тоже, — отозвался я, — и мысли скачут. Между прочим, мне недавно говорили, что хорошо сплетённый туесок, намокая, не пропускал воду.

— Да, в нём было относительно сухо. А любопытно, как бы протекали сражения на односторонней поверхности.

— Как у Пушкина: «Ждут бывало с юга, глядь, ан с востока лезет рать».

— Интересно, как односторонние поверхности электризуются, — промолвил Миша задумчиво и стал чертить в записной книжке схему распределения зарядов на «бутылке Клейна».

Его слова и рисунок напомнили мне о светящейся паутине.

Я попросил Мишу отвлечься на минуту от своих мыслей и рассказал ему про моё давнее приключение. Свой рассказ я заключил предположением, что и паутина, просачивающаяся сквозь стены и видения, — всё это было игрой моей детской фантазии.

Слушая меня, Миша, по-видимому, пришёл в восторг. Его блестящие, чёрные, полные экспрессии глаза засияли. Когда я кончил говорить, он воскликнул:

— Николай, это не плод фантазии! Это всё так и было!

И он мне рассказал про свою гипотезу о нейтронных молекулах.

Насколько я понял, эта гипотеза весьма далека от логической законченности. Она ещё настолько «сырая», что едва ли уместно уже теперь оглашать её посредством научных публикаций. Я, однако, отношусь к ней с доверием.

По этой гипотезе, земной шар пронизывается насквозь многоветвистыми нитями, состоящими из сцепленных друг с другом нейтронов. Их совокупность Миша назвал «нейтронным деревом». Нити эти так тонки, что беспреткновенно рассекают любые предметы, проходя между их атомами. «Нейтронное дерево» не проваливается сквозь землю только потому, что его центр тяжести совпадает с центром тяжести Земли. В обычных условиях оно невидимо и неощутимо, но если заставить его нити вибрировать, то они засияют и станут взаимодействовать с окружающими предметами.