Ким Робинсон - Министерство будущего

– Я отвечаю за оперативную сторону работы, – сказал Бадим, понизив голос, словно раскрывая секрет в поисках примирения. – Такова задача начальника секретариата. Когда возникает какой-нибудь подвох, мне помогают люди из разных отделов. Разумеется, отдел защиты от кибератак: сама природа их ремесла иногда требует играть на опережение. Ребята из отдела природных катастроф тоже нередко помогают, они привыкли делать грязную работу – физически грязную, не подумай чего: обращаться с механизмами и все такое. Они на передовой, своими глазами видят ущерб и горят желанием что-то с этим сделать.

Слова Бадима задели нерв, снова нахлынули мысли бессонной ночи, как если бы и не уходили. Желудок скрутило узлом, не оставляющего места для сэндвича.

– Прошлым вечером я столкнулась с таким же человеком, – призналась Мэри. Она накрыла ладонью тыльную сторону руки Бадима. – Вот кто меня похитил! Ему страшно надоело ничего не делать, видеть, что ничего не происходит.

– Мне очень жаль, – повторил Бадим и развернул руку, чтобы подставить Мэри ладонь. – Что произошло? Расскажешь?

Мэри убрала руку и вкратце передала содержание ночного разговора, опустив некоторые детали.

– Надо было плотнее за тобой наблюдать, – сказал Бадим, когда она закончила.

– Куда уж плотнее. К тому же, помнится, ты предлагал, но я отказалась. Терпеть не могу подобные вещи.

– И все-таки. Хотя бы временно. Этого парня, скорее всего, быстро найдут.

– Я не уверена.

– Долго прятаться сложно.

– Тем не менее реально.

– Да, реально.

Мэри отодвинулась на скамье, передернула плечами. Состояние ни к черту. Нужно выспаться. А вместо этого она сидит здесь.

– Слушай, – сказала она, подумав. – Ведь ты вырос в Непале? Я – в Ирландии. И там, и там происходило много политического насилия. Другими словами, убийств, верно? Убийств и всего того, что следует за убийствами, – страха, скорби, злобы, мести, всего этого. Нанесенный вред никогда не проходит, уверяю тебя, да ты и сам это знаешь. В конце концов верх берут самые ловкие среди убийц. Совершенно непонятно, какая от этого польза миру.

Бадим поводил головой из стороны в сторону, не соглашаясь.

– Что?! – вскричала Мэри. – Ты же знаешь, что это правда. Вред нанесен колоссальный!

– И все же… – вздохнул Бадим. – Как сравнить нынешний вред с прежним? И насколько он уменьшился благодаря принятым мерам? Вот что никогда не ясно.

– Что такого успел сделать твой тайный отдел? – внезапно испугавшись, спросила Мэри.

– Это секрет. – Заметив выражение на ее лице, Бадим смягчился. – Ну, у некоторых угольных электростанций возникли проблемы. Им пришлось выйти из сети, толпа инвесторов заметила и сделала вывод: хорошими инвестициями здесь не пахнет. Можно сказать, удалось.

– Удалось что?

– Электростанции так и не открылись, а солнечная энергия получила новую инъекцию капитала. Когда начали случаться подобные вещи, строительство электростанций на угле по всему миру сократилось на восемьдесят процентов.

– Еще и потому, что индийцы перешли на солнечную энергию?

– Да.

– Кто-нибудь пострадал или был убит?

– Разве только случайно.

– Кого-нибудь терроризировали?

– Ты имеешь в виду, запугивали, чтобы не жгли углеводороды?

– Да.

– Если такое провернуть, было бы неплохо, а?

– Да, но как?

– Ну, ты ведь знаешь: самые большие страхи – финансового плана.

– Самый большой ужас, когда тебя, на хер, похищают!

– Согласен. Угроза насилия. Хотя, если человека отрезать от денег, он точно испугается.

– Твою мать! Ты что, играешь в бога?

– Что-что?

– Играешь в бога. Устраиваешь людям события, которые они считают реальными, и смотришь, как они выкрутятся.

– Возможно. Но не для того, чтобы посмотреть, как они будут выкручиваться. А для того, чтобы заставить их поменять свое отношение.

– То есть терроризируешь!

– Терроризм означает убийство невинных для запугивания других невинных, чтобы те выполнили требования террористов. Именно такой смысл сегодня вкладывают в терроризм, не так ли? Все равно что махать руками с завязанными глазами.

– Пожалуй. Но ведь вы пугаете людей, применяете устрашение.

– Если бы. Я бы не против. Возможно, это принесло бы пользу. Ты сама намекала.

Мэри кивнула. Она опять вспомнила молодого человека, похитившего ее накануне вечером. Уж он напугал, так напугал. Причем с определенной целью – завладеть ее вниманием. Пленницу пришлось даже успокаивать, прежде чем завязать разговор и выложить то, что у него наболело на душе. Незнакомец хотел, чтобы она внимательно выслушала и хорошенько запомнила его слова. Млекопитающее навсегда запоминает сильный испуг, а люди – те же млекопитающие. Мэри точно его не забудет.