Иван Васильев - Еще один шанс. Часть 1

- Ладно, последний вариант, - начал убеждать себя юный влюбленный. Хотя только на сегодня это был уже пятый или седьмой последний вариант. - Нанимаем цыган. Как стемнеет, идем всем табором с песнями, танцами и медведями к забору. С собой берем гитару, букет цветов, прочную веревку... Лошадь в яблоках, а может и несколько лошадей...

Алексей, почувствовав вдохновение, присел на корточки и стал рисовать палочкой на земле план атаки на неприятельские позиции. - Послушай, Ромео, - он остановил себя на половине детализированного чертежа. - Операцию мы проведем успешно. Не сомневаюсь! А вот, что дарить будем юной особе? Подарка-то у меня нет!

Мимо странника проехала повозка с большой копной сена. Возница с удивлением осмотрел сидящего у забора влюбленного "чертёжника". Легонько щелкнул бичём по крупу лошади. Грозно выругался.

Рязанцев вскочил на ноги. Задрал голову. Задумался. Подошел к рисунку и стер его носком сапога.

- Правильно, нужен подарок, - хорошая идея промелькнула в голове пришельца. Глаза у него заблестели. - И не просто подарок, а ПОДАРОК! Чтобы запомнила и сохранила. А когда глядела на него, думала только обо мне! - Пробудившееся возбуждение, вместе с охотничьим азартом, всё ещё не оставляло "влюбленного художника". - Так, где я могу взять то, что мне нужно? Где... взять? Где? Надо подумать? - "великий комбинатор" закусил губу и начал чесать нос. - ПОДУМАТЬ! Вот если бы?

Не контролируя своих действий, путешественник во времени спонтанно открыл портал в неизвестное... Мужчина заглянув в него, обомлел... Вход открылся туда, где был предмет, который был ему необходим. Но главное, что поразило путешественника... Впервые переход открылся не в его квартире. И даже не в Москве. А гораздо дальше...

Сделав шаг, он вышел из проема в другой эпохе и очутился в далекой стране, почти на краю света, где когда-то, давным-давно был по долгу службы.

- Настенька, Солнышко... - тетка Матрена предложила уговоры, хотя давно не надеялась на положительный ответ. - Покушала бы... Оладушки испекли сегодня, такие вкусные - превкусные. Румяные, золотистые, прямо с пыла, с жару. Пальчики оближешь!

- Не буду!

- А хочешь, коврижечку принесу мягкую, медовую или яблочко румяное, наливное, аль сливу вареную, а могет орехов?

- Не хочется, - воспитанница надула губы и отвернулась в сторону от ароматных угощений.

- Голубушка, утешься - ну, хоть отвару клюквенного испей, - ещё одна попытка уговорить... А вдруг получиться? - Кисленький... Прохладный... Розовенький... Аппетиту придает.

- Не надо, - юная затворница громко шмыгнула носом, сдерживая слезы.

- А чаю со "свежай" смородой? От душистого чая душенька распарится, по косточкам сладость пойдет...

- Нет, - вредина надула щеки.

- Ох, что за наказание следить за тобой? - женщина тяжело вздохнула. - Чует мое сердце, что невесела ты стала в последние дни. Скажи мне, голубка, какая печаль гнетёт тебя?

Матрена привстала со скамьи укрытой небольшим расписным ковром. Чувственно заломила руки. - Золотце, посмотри на себя? Одни кости да кожа... Кто тебя такую замуж возьмет? Мужики ноне - они же, кабыляки такие, молодушек любят справных, да ладных. Чтобы кровь играла с молоком... Чтобы всего было в достатке у барышни. А у тебя, что? Совсем ведь извелась - одни глазища! Дикие - как у кошки! Чувствую, нормальный жених намучается с тобой. Она для убедительности и доходчивости своих слов развязала и снова завязала узел на платке. Поправила волосы на голове. Передвинула с места на место чашку.

- Ахти, мои батюшки! - воспитательница не прекращает попыток наставить на путь истины заблудшую молодую душу. - Ведь в гроб, краше кладут! Упадешь где-нибудь посередине дороги... И собаки стороной обходить будут! Да, что я тебе говорю? Сама понимать должна! Не маленькая, чай, уже?

- А я замуж и не собираюсь, - тяжелый вздох со стороны страдалицы и снова шмыганье носом. - И, вообще! - Настя прикусила губу и решительно заморгала длинными ресницами. - Я... Я в монастырь уйду.

- Как же? В монастырь она уйдет! - Матрена удивленно повысила голос. Да кто же тебя такую туда возьмет?

- Ещё как возьмут! - мученица сомкнула кисти. Прижала руки к груди. Засопела носом. - Туда, всех берут!

- Мати, пресвятая богородица! - наставница всплеснув руками, вновь поправила волосы под платком. Недовольно покачалась на стуле. Строго свела брови. Бросила взгляд на серебряную лампаду горевшую в углу, перед старинным образом Спаса Нерукотворенного.