Иван Васильев - Еще один шанс. Часть 1

- Всем! - прорычал пылкий влюбленный. - Фамилия не нравиться. Руки кривые. И... - преподаёт плохо и рисует как курица лапой... Да, и вообще - нет доверия к нему! - Пехота "сквасившись" посмотрел на Рязанцева. - Не нравиться он мне и точка!

- Ну, знаешь, "Иван Царевич" - тебе не угодить! Тот слепой, другой кривой, третий детей завел от разных жен... Вот, что! - Путник возмущенно защелкал пальцами. - Выбирай сам. Давай, открывай энциклопедию по допетровской Руси и штудируй. А то у меня создается впечатление, что мне заняться нечем, кроме того как искать учителя твоей подруге? Я лучше на кухню пойду - чайку заварю. Сосисок с яйцами, пожарю.

- Она мне не подруга! - огрызнулся седовласый. Лицо бывшего военного внезапно залила бурая краска. Он смущенно отвел взгляд в сторону.

- Тем более, - вояжер захлопнул книгу и положил её на стол. - Чего ты тогда "кипятишся"?

- Кстати, Алексей? - десантник неожиданно остановился и прищурился. - А почему мы выбираем кандидатов только в Москве? У нас, что появился принцип? Раз уж начали искать лучшего - давай всех смотреть. Вдруг за границей варианты появятся? Голубые... - там или немощные? Европа всегда такими кренделями славилась!

- В других странах? - Рязанцев удивленно приподнял бровь. - Что? Я не ослышался? Ты Варвару за кордон отпустишь? - Он удивленно заморгал глазами. Заломил руки. - Я так понимаю, до этого разговора мы даже соседнюю деревню в расчет не брали - расстояние видите ли большое. Люди незнакомые. И про Москву я так - ради смеха заговорил. И вдруг оказывается, мы не шутим, а уже давно ведем серьезный, деловой разговор. И главное... - готовы отправить нашу подопечную куда угодно - хоть к черту на кулички? - Путник подавшись внутреннему настроению начал цитировать былинное сказание. - И ждет её теперь дорога дальняя, в край неведомый... - на чужбину, к ворогам! Где даже русским духом не пахнет. Как же так, Паша?

- А кто сказал, что она куда-то поедет? К кому-то кто её где-то ждет? - в этот раз уже Пехота картинно вздернул подбородок и улыбнулся во весь рот. Глаза заблестели от возбуждения. Яркая мысль озарила его голову. - Дома пусть сидит - под присмотром! Нечего по заграницам мотаться!

- Не понял? - Алексей вмиг стал серьезным. Выпрямился в кресле. Приготовился внимательно слушать собеседника. - Так! У нашего влюбленного появился план! - Он хлопнул в ладоши и интенсивно потер их. - Давай, майор, объясняй! Вижу, задумал что-то - ужасное и интересное!

***

Ноябрь 1683 года .

Голландия. Небольшой город Дордрехт.

Неприметная т аверна "Утиное яйцо".

Было уже поздно, и солнце давно спряталось за серыми городскими домами. На улицах города опустились вечерние сумерки, стемнело. Однако в наступившей темноте приветливо светились окна таверны, приманивая своими огоньками обычных своих посетителей.

В низеньком, полупустом помещении таверны, сильно закопченном дымом, где на вывеске были грубо намалеваны утка с яйцом, за дальним от барной стойки столом расположились два посетителя. Один из них был высоким, сухощавым с глубоко посаженными глазами, пожилым человеком. Он изрядно перепив спиртного, продолжал "изливать" душу неизвестному молодому собеседнику. Старец постоянно вздыхая, с горечью вспоминал далекие, почти забытые эпизоды своей жизни.

- Нет, и ещё раз нет, милый Лекс, ты всё понял не правильно! Старик дрожащей рукой поставил кружку на стол. Встретился глазами с острым взглядом собеседника. - Боже мой! Иногда мне кажется, что ещё совсем недавно я был таким же, как ты - легкомысленным и ветреным юнцом. Вся моя жизнь состояла из каких-то нереальных, пестрых красок, крутящихся в водовороте происходящих событий. Ведь именно тогда благодаря музе и советам отца я смог постигать искусство прекрасного. Создавать свои чудесные полотна. Получать признание и уважение горожан. А сколько у меня было поклонниц!

Рассказчик глубоко вздохнул. Он отрешенно проследил за грубой походкой полненькой служанки, что пошла к бочонку, чтобы нацедить кружку вина. Оценил её неловкие движения, угловатость фигуры. Непропорционально длинные руки. Старую, неоднократно залатанную одежду. Недовольно шмыгнул носом. Смахнул рукавом слезу. - А потом появилась она - Карнелия... Любовь, свадьба, воспитание детей, большая часть которых были даже не мои. Постепенно я перестал работать над заказами. Даже за большие деньги. Я остепинился, стал ходить в церковь. Начал заниматься "важными", общественными делами. Думать только об общине, боге и спасении души. Вот тогда-то почитатели моего таланта и изменили мне. Затем меня покинули ученики. - Рассказчик поднес ладони к лицу и растроганно стал тереть ими виски. - О, Творец, я не желал такого исхода. Однако всё пришло само собой. И теперь у меня нет сил даже печалиться или радоваться о том, что произошло. Я доволен всем: своей судьбой, прошедщей жизнью, заботой которой окружает меня моя "любимая" жена. Ну, а творчество? Картины? - Я о них даже не вспоминаю. Наверное, это не мое!