Иван Васильев - Еще один шанс. Часть 1

- Да! Я - Нико! - Холмогоров внезапно напыжился, выпрямил спину и задрал голову. - Нико - дробитель черепов. Я смогу, да-а! - Он смачно сплюнул. Сжал кулаки. - Эх... ма - малявкины вавки! - Мастеровой прикусил губу. Прищурил глаза. Подошел к столу и решительно подписал листы. После чего отдал деньги, забрал бумаги и вышел из комнаты.

- Позвольте, Григорий Иванович! Друг, мой ситцевый! - гость, молчавший всё время, подал голос. - А как же моя мебель? Заказ? Как же я теперь?

- Мирон Евдокимович, повремени немного! Не кручинься - все будет нормально! Куда он без своего инструмента? Через день - два приползет греховодник на коленях. Будет проситься обратно. Я конечно его накажу, затем прощу и заберу бумаги назад.

- А деньги?

- А вот, деньги! - Киреев поднял мешочек с монетами и потряс им перед носос друга. - Денег - обратно он не получит. - Так, что через неделю подъезжай - свидимся. Оформим заказ на твою мебель.

- Ай да, Киреев! - у товарища - собутыльника глаза заблестели от восхищения. - Ну, Григорий Иванович! И хватка, у тебя! Каждый раз - всё больше и больше удивляюсь. И наглеца отчекрыжил и деньгами разжился! Аж зависть берет - мне бы так уметь!

- Так учись, Мирон Евдокимович! Кто же тебе не даёт?

***

На с ледующее утро.

Таганово.

Подворье помещика Воронцова.

- Здрав буде, Кирьян Аркадьевич, - Никодим Холмогоров снял шапку, поклонился деревенскому старосте. - Многие лета тебе здравствовать!

- А, Никодим? - Карачун недовольно посмотрел на невысокого мастерового. - Что скажешь? Зачем пришел? Да ещё бабу привёл?

- Будь добр... - невысокий столяр нерешительно переминался с ноги на ногу. Скажи, а вашему барину бойцы, борцы, рестлеры или чемпионы не нужны, случайно?

- Никто нам не надобен, - лицо старосты перекосилось. Бровь нервно начала дергаться. Он с силой сжал кулаки. - У нас этого добра - итак уже больше двадцати рыл. Понабрали, кого попало - одни обормоты. Только хлеб жрут бестолку, да носятся за деревней как угорелые. У, аспиды, добра на вас нет! - Корачун помахал кулаком в сторону леса, туда где шли занятия новобранцев.

Молодцы в огороженной от чужого внимания зоне, азартно погоняли коней, скакали по кругу, бросали вперед копья, пускали стрелы в деревянных болванов, расставленных для воинского ученья.

Хозяйственник вытянул руку и демонстративно стал загибать пальцы. - Вот, погляди, добрый человек, что творят, нехрести... Коровушек распугали на барском лугу, труву поизмяли, ям и траншей понарыли. Хорошие доски, бревна в щепки изводят. А сколько инструмента ежедневно ломают - зачем? Топоры, ножи, косы, серпы... сюрикены какие-то, - Гыгышка ковать не успевает! А недавно пушку притащили! Грохот от неё стоит с утра и до вечера. Выйти за деревню страшно! А ну как - прилетит чего?

В подтверждении его слов где-то за деревней что-то громко грохнуло и резво полетело с пронзительным свистом.

- Господи, прости душу невинную! Сохрани и помилуй! - Староста демонстративно перекрестился. Горестно сглотнул слюну. Почесал затылок. Посмотрел на собеседника. Вспомнил про его просьбу. - Ты, ещё тут, - в два вершка от горшка, доброволец - боец недобитый. Так, что давай... - проходи мимо. Ищи работу, в другой деревне. Нам не до тебя. Невидишь у нас... Как, их? Ученья удут!

- Помилуй бог, - Холмогоров выдохнул, расстроившись. - Жаль! Очень жаль. Я так надеялся, что могу быть полезен. - Он повернулся, опустил голову и тяжело дыша, пошел в сторону выхода. За ним молча, последовала молодая девушка.

- Ну, почему мне так не везет? - бывший "почетный рестлер Таганово" переживал, "глотая" обиду. Он сгорбился и стал походить на великовозрастного стрика. - Эх, судьба - судьбинушка. Горе - горькое! - Никодим горестно бубнил, тяжело переставляя свинцовые ноги по подворью. - Никому-то мы с тобой Марьюшка ненадобны. Уйдем же бродить по белу свету, искать место лучшее. Может быть, кто примет нас сиротинушек... Накормит, али приютит... Авось выживем.

На выходе, у самых ворот несчастному страдальцу повстречался Федор - слуга барина. - Здорова, Никодим! - Весело прогорланил великовозрастный детина.

- Здравствуй, Федор, - расстроившийся мастеровой ответил еле слышно. В его глазах стояли слезы. Громко шмыгнув, он вытер нос рукавом.

- А ты, тута, чаго забыл? Заняться нечем?

- Да, вот - Холмогоров произнес чуть не плача. - Заходил попрощаться.

- Какое попрощаться! - Громила резко схватил за шиворот маленького человека. Встряхнул его. - Быстро "дуй" в столярную мастерскую - Алексей Петрович спрашивал про тебя ещё с утра. Предложение к тебе есть.