Джон Раттлер - Истории о Призрачном Замке. Тринадцать башен

– Пора убираться отсюда!

Он закрыл глаза и дотронулся до мирового порядка Зунтра, который до сих пор дрожал после удара Плана Энергий. Отличная возможность. Хранитель сконцентрировался, открыл План Пути, схватил в охапку наставника и шагнул в Залы Размышлений.

***

Стурастан сидел на своем любимом табурете и смотрел, как Гектор на лету разрубает разный мусор, который метали в него близнецы. Клинок рассекал с одинаковой лёгкостью металл, дерево или камень – ему было практически все равно. Куда убиралось смертоносное лезвие, они так и не выяснили. Плащ оказался бронебойным, теплоизолирующим, ткань защищала от радиации, ее невозможно было разрезать даже трофейным мечом. И Хронвеку нравился цвет. Действуя в состоянии эйфории, Хранитель инстинктивно предположил, что подобная машина обязана управляться большой военной шишкой, а у военных шишек непременно должны иметься атрибуты их военного статуса. Он рассчитывал найти нечто подобное – кинжал, кортик, может быть, даже саблю. Но на катану 1 1 Катана – длинная японская сабля. он, конечно, не надеялся. Видно, в Зунтре к войне подходили со всей серьезностью, и даже регалии имели самое практическое значение. Огнестрельное оружие Хранителя не интересовало, поскольку физика трёх миров имела принципиальные особенности, не позволяющие использовать сложные устройства за пределами своего измерения. Исключение составлял только Призрачный Замок, где работало все понемногу.

Гектору, наконец, надоело, и он сложил свой выкидной ножик, устало плюхнувшись на скамью рядом с учителем. Стурастан спросил:

– Баланс хороший?

Хронвек расхохотался.

– Ты мне лучше объясни, что же я всё-таки делаю не так с Планом Энергий?

Наставник тут стал очень серьезен.

– Ты всё делаешь правильно, Гектор.

– Но я же могу разнести случайно целый город! Маги Диосии по сравнению со мной просто ювелиры!

– Маги Диосии по сравнению с тобой просто дети. Твоя мощь безгранична, именно поэтому тебя выбрало Наследие Хранителя. Твой удел – сводить небо и землю, сталкивать небесные тела, закрывать разломы в бездны хаоса, испепелять армии. И уничтожать дартанги.

– А как же левитация мелких предметов?

Стурастан улыбнулся.

– Я надеялся, что ты сможешь овладеть тонкой работой с Планом Энергий. И все еще надеюсь, должен заметить. Пойми, основная сложность любого мага Миреи в том, чтобы достаточно широко раскрыть окно между измерениями. Им не хватает мощи. У тебя же проблема в обратном – и я не назвал бы это проблемой. Ты Хранитель.

Подошла леди Жуада и молча протянула им по кружке темного эля. Гектор поклонился, отхлебнул и сказал наставнику:

– Ты всё время это повторяешь. А кто такой, по-твоему, Хранитель?

Женщина посмотрела на мужа, потом на Хронвека и засмеялась.

– Он что, до сих пор тебе не рассказал?

– Нет.

Она закинула на плечо мокрую тряпку, с которой никогда не расставалась.

– Хранитель – это абсолютное оружие.

Под потолком было пыльно, однако это совершенно не влияло на аппетит, с которым Авель поглощал медовую лепешку – в сочетании с белым вином она была великолепна. Внизу, в просторном зале, погруженном в полутьму, было довольно людно. Сидя на балке, Авель по прозвищу Беззвучный с интересом наблюдал за ритуалом. Двенадцать человек в черных плащах творили магию молча, разогревая сонный дымчатый кристалл в центре большого круглого каменного стола. В скопившемся над ним сером тумане постепенно проступали черты человеческого лица. Авель откусил лепешку и сделал аккуратный глоток из бутылки.

Вино и хлеб он украл по дороге в Диосийскую крепость на рынке, который раскинулся у ее подножия. У Беззвучного был контракт на одну вещицу в этом зале – никакой политики, просто старинная ваза, изготовленная лесными эльфами. Заказчик, скорее всего, был богатым коллекционером. Следуя интуиции, вор увязался за тремя магами в плащах, войдя в Свод Диосии вместе с ними. Его главной стратегией была естественность – Авель никогда не пытался стать незаметным, он просто не выделялся. Никто даже не повернул голову, когда он скрылся за портьерой сразу после того, как вошёл в помещение. Ваза стояла у противоположной стены там, где и было указано в контракте. Беззвучный мгновенно оценил обстановку и понял, что взять незаметно ее не получится – слишком много народу рядом, и все они друг друга знают. Поэтому он скользнул за тяжёлую вишневую штору и задрал голову, изучая поверхность стены. Конечно, под портьерами она была не оштукатурена, неровная кладка приглашающе темнела глубокими швами. Никто не отделывает стены, драпированные гобеленами – это бессмысленно. Через минуту Авель уже сидел под потолком.