Юрий Никитин - Бригантины поднимают паруса

– Погибли четверо наших специалистов! Но задание выполнить не удалось. Я прибыл сюда по распоряжению Дубарского.

– Дубарский, – сказал я, – Дубарский… это который Дурарский?.. Не припоминаю такого доктора наук… Или он всего лишь кандидат?.. Нет-нет, ниже кандидата никого не принимаю.

Он сказал строго и напыщенно:

– Я говорю о генерале Дубарском!

Я наморщил лоб.

– Это что за… ах да, это мужик в звании командующего Военно-воздушными силами?

– Военно-космическими силами, – поправил он. – Он лично послал меня за вами.

– Ах, – сказал я с иронией, – даже послал?.. Можете передать, что я его тоже послал. Хорошо послал!

Он поднялся, развел руками.

– Это мой непосредственный начальник…

– Но не мой, – напомнил я. – Я у вас не работаю, не знали?.. Говоря вашим языком, вы не входите в понятие «мы». Что нужно вам – ваше дело. Вы свободны.

Он проговорил с огромной неохотой:

– Но Дубарский… он очень настаивал… Он сказал…

Я повысил голос:

– Я вам сказал: «Спасибо, до свиданья!..» Повторить?

Он тяжело вздохнул, повернулся и вышел, почти волоча ноги.

На другой день, когда я возился с мышками, мигнул огонек вызова, дежурный с внешней охраны посмотрел с экрана с некоторым испугом.

– Товарищ Лавронов, – проговорил он почтительно, – прибыл с охраной сам Дубарский…

– Это кто? – спросил я с неприязнью, выказывая нормальную реакцию, дескать, мир должен знать только ученых, а всяких командующих войсками не стоит даже упоминать в разговоре приличных людей в приличном месте.

– У него в подчинении все Военно-воздушные силы, – выпалил дежурный с таким почтением, что я сразу увидел на нем форму десантника с сержантскими лычками, – а теперь еще и космические!

– Но не наука, – отрезал я. – Здесь он никто. На уровне разносчика пиццы. Так что не прогибайтесь…

– Но…

Я махнул рукой:

– Пропустите. Но не прогибайтесь, сержант, не прогибайтесь!

Изображение исчезло, я ощутил, как мое питекантропье наследие просыпается и вздыбливает шерсть по всему телу. Хорошо хоть когти не выдвигаются, а звериный оскал мы, люди, давно научились маскировать улыбками.

Дубарского препроводили прямо в лабораторию, я нарочито не стал заходить в кабинет, хотя дверь рядом, пусть видит, что это я его изволю принимать на рабочем месте, потому что в самом деле один из тех, кто создает цивилизацию вообще, начиная от первобытно-общинного строя, и так пребудет вовеки, когда о генералах давно забудут, как о трилобитах или хламидомонадах.

Он перешагнул порог, я встретил его холодным взглядом.

– Здравствуйте, – сказал он без дружелюбия. – Должен признать, в прошлый раз мы были очень заняты…

Я отмахнулся:

– Генерал, давайте без предисловий. Я человек в самом деле занятой. И дело мое, что для вас наверняка непонятно, в самом деле важное.

– Да-да, – сказал он. – Если для вас это важно, я прибыл с извинениями.

– Генерал, – ответил я сухо, – мне насрать на ваши извинения. Я и тогда хотел принять участие в обсуждении вовсе не для того, чтобы покрасоваться перед девочками. А вы лоханулись, отстранив настоящего эксперта! И что теперь?

Его челюсти сжались, под скулами красиво и грозно вздулись желваки, а глаза недобро сверкнули.

– Мы хотим, – произнес он с усилием, – чтобы вы вернулись и приняли участие в работе.

– Всего-то? – спросил я саркастически. – Генерал, вы не видите, что своим визитом подтвердили мой возросший статус? А хотите, чтобы все так же у вас на побегушках? И вы, когда хотите, привлекаете меня, а когда не изволите, даете пинок под зад?

Он посмотрел мне в глаза.

– Я понимаю вас. Однако у нас есть правила, инструкции, устав… мы не можем допускать посторонних, когда тем возжелается!

– Генерал, – сказал я, – доброго вам пути. Дверь вон там.

– Но…

Я повысил голос:

– Генерал, вы что-то не поняли. Я доктор наук, профессор, а не ваш сержант. Это ваши подчиненные страшатся, что уволите, им тогда только в таксисты или в укладчики асфальта, а у меня есть работа и повыше, и почетнее!

Он буркнул с заметным сомнением в голосе:

– Ладно, не стану спорить.

– И второе, – сказал я, – допустим, вы и здесь сумеете чинить мне какие-то препятствия. Я имею в виду этот центр науки. Хотя здесь это трудно, но допустим, вы нашли какие-то рычаги. И знаете, что я сделаю?

Он смотрел исподлобья.

– Ну?

– Я могу показать вам прямо сейчас, – сказал я ласково, – приглашения от ряда научных центров Америки, Германии, Швейцарии, Франции, Канады… Все предлагают работать у них! Обещают и возможности, которых у меня здесь нет, и высокие оклады, и все-все, что мне только понадобится!