Юрий Егоров - Земляне у далекой желтой звезды

– Владыка, почто ты уставился на окно, ты что, солнца никогда не видел? – обратился Юрий к священнику, – ты сам вызвал на разговор, а теперь он что тебе, не интересен?

– Да какая-то странная муха уселась с улицы на стекле, смотри, княже. Отродясь такой здоровенной не видел, – Симон показал посохом на окно и покачал головой.

– Да, большущая, – согласился князь и стукнул по стеклу кончиками пальцем в надежде прогнать насекомое. Муха улетать никак не хотела, и он махнул на нее рукой.

– Так вот, я и говорю, – продолжил Владыка, – дружинники бражничают, весной мухи на стекле – знамения одни, а всего-то и прошло 7 лет после Липецкой битвы. Не быстро ли мы расслабились? Чует мое сердце: не к добру это; что-то должно произойти.

– А ты что думаешь, Петр Ослядюкович? – обратился Великий князь к молчавшему воеводе.

– Владыка прав, княже, беспечен ты сильно, подумай об этом и не гневайся на меня.

…– Митчелл, снимаемся, я нашел… князь здесь, держит совет с приближенными, нам надо поторопиться, – оба дисколета поднялись и вылетели за пределы города, на ранее отмеченное место. Муха со стекла тоже пропала, но в гриднице этого уже не заметили.

…Всеслав и Олекса торопились, время прошло незаметно и солнце уже клонилось к закату, главное: успеть присоединиться к тянущемуся в город люду, до закрытия ворот.

– Думаю, нам, князь, надо пробежаться, иначе не успеем, – боярин снял кафтан и побежал, Всеслав последовал за ним. До Владимира было не больше трех километров, и для тренированных людей это расстояние – пустяк; вскоре тропинка вывела на большую грунтовую дорогу, и они побежали рядом.

– А что у тебя за родимое пятно на щеке? – поинтересовался Всеслав, – раньше я его у тебя не замечал.

– А я на всякий случай прикрепил коротковолновую микровидеокамеру связи с дисколетом, все равно никто не заметит, а мало ли что? – смеясь, ответил Олекса.

– Хорошо, что он вот такой сообразительный, самостоятельный и смелый, – подумал Всеслав. – Знает ведь, могу не похвалить за самодеятельность, но все равно делает.

Впереди на дороге показались несколько крытых телег, видимо, какие-то купцы направлялись в город. Друзья догнали обоз и, немного отдышавшись, присоединились к нему. Миновав мост через глубокий ров, телеги оказались у Золотых ворот, где привратник вместе со стражей взял у старшего плату за въезд в город.

– Вот они какие были тогда! – озирался на величественное сооружение Всеслав. – Даже не верится, что у нас стоят почти такие же! Удивительная штука – пространство и время!

Улицы города были довольно пустынны, очевидно, большинство людей, отстояв вечерню, трапезничали. Но иногда все же попадались отдельные ремесленники или смерды, которые, завидев благородных особ, учтиво кланялись. Друзья с улыбкой переглядывались: непривычно было видеть, как людям из социалистического общества, где были равные возможности, били поклоны похожие на них русские. Всеслав хорошо помнил расположение древнего Владимира по музейным макетам и скоро они оказались у ворот детинца:

– Эй, там, на башне! – крикнул воину Всеслав. – Нам надо срочно к Великому князю Юрию Всеволодовичу, важное донесение!

– А вы кто такие будете? По виду вроде знатные особы, что мне сказать дворскому?

Всеслав расстегнул кафтан и, широко расставив ноги, подбоченился, сейчас он сильно походил на вельможу феодальной древней Руси:

– А ты что, не видишь, что перед тобой князь с боярином? Ну, хорошо, доложи: путешественники мы, два года были в дальних краях, важные сведения нужно передать твоему князю, все равно не уйдем, зови дворского.

С полчаса на входной башне внутренней крепости никого не было, и Всеслав уже хотел стучать в ворота, но в это время заскрипели засовы, открылись ворота и дворский – мужчина лет сорока с двумя вооруженными дружинниками – вышел к гостям. Некоторое время он подозрительно оглядывал их проницательным взглядом, затем успокоился и, поклонившись Всеславу, спросил:

– Какие сведения, княже, ты хочешь передать Юрию Всеволодовичу?

Всеслав понял, если он сейчас не подберет что-то убедительное, то дело может затянуться и принять необратимый оборот. Мозг усиленно подбирал мотивацию, и она нашлась:

– Из Хорезма мы, что на Амударье и Сырдарье, а еще Арал-озере. Страшные разрушения там, городов много разрушено, людей тьма побито! Проводи, боярин, к Великому князю, иначе проморгаете ворога и случится страшное!

Дворский серьезно отнесся к словам Всеслава, завел их внутрь крепости и предложил отдать сапожные ножи. Убедившись, что путники не вооружены, повел в гридницу. Пройдя многочисленные покои, они оказались у массивной двери, охраняемой гриднями: