Алексей Беркут - Виззарий

Победили в гражданской бойне, так называемые повстанцы. А на деле обычные группировки отъявленных мерзавцев, садистов и моральных уродов, начавшие заваруху, финансируемые соседними странами по нескольким официальным каналам гуманитарной помощи и еще сотне неофициальных.

Слабый президент, слабая политическая воля и отсутствие радикальных мер из-за боязни жертв среди гражданских подставили в итоге именно мирное население под главный удар и привели к огромным потерям. Так считал сам человек, так считали все, с кем ему удавалось поговорить.

В основном же теперь горожане старались избегать друг друга и людных мест.

Переворот, переросший в кровавую, почти год продлившуюся бойню ничего кроме рек крови не дал. Затем, как это и было принято со времен первой и второй мировых войн, основные крупные геополитические игроки собрались на каком-то высокогорном курорте и, попивая элитные напитки, поделили фишки.

Человек в общем-то со средней школы догадывался, что живет в эпоху кардинальных перемен, в момент слома старых режимов и разрушительное реформирование абсолютно всех социально-экономических институтов.

Но как это происходило всю человеческую историю, сколько не готовься к проблемам, к войне, никогда готовым не будешь. Все будет резко, неожиданно, необычно.

Весь крупный бизнес в стране в считанные дни окончательно перешел в руки международных корпораций. Где-то предприниматели попросту забыли о своем имуществе и не приезжали из новых мест проживания, где-то юридические отделы корпораций перекрывали кредитный кислород бизнесменам через подконтрольные банки и при поддержке лояльного нового правительства, а в нескольких случаях произошел откровенный рейдерский захват.

Согласно новому экономическому укладу больше семидесяти трех процентов промышленной продукции в стране теперь производилось в недрах автоматизированных мультикомплексов.

Интересы транснациональных корпораций продвигали и отстаивали щедро вознаграждаемые руководители министерств финансов и промышленности, бесчисленные директора, председатели и президенты многочисленных союзов и клубов.

Блага цивилизации, предназначенные для людей, теперь производили роботы. Только вот вместо обещанных благ и облегчения жизни для людей, роботы отнимали ежемесячно по полтора миллиона рабочих мест. Человеческий труд, как впрочем, и сама человеческая жизнь окончательно обесценились.

Лишь бездушные корпорации были рады подобному раскладу, продолжая показывать рост всех показателей, наполняя карманы своих хозяев очередной порцией легкоконвертируемых денежных знаков.

Первые три года обратной стороной нового уклада были бесконечные уличные беспорядки, погромы, грабежи. Ежедневно тысячи протестующих задерживались и сразу же перенаправлялись на принудительные работы в шахты стран третьего мира, в подавляющем количестве принадлежавшие консорциумам.

И вроде бы это было секретной информацией, но все вокруг были в курсе.

Никто не видел тех, кто возвращался с шахт. Люди пропадали бесследно, в темных тоннелях не существовало прав, личности, документов.

Там все еще экономически был выгоден полурабский труд, а не высокотехнологичные дорогостоящие роботы. Там никто не отвечал за права людей, там они и пропадали.

Человек насчитал однажды вечером двадцать пять миллионов таких узников. Эти же цифры получились и у многих других.

Полное бесправие угнетало. Только человек, как и прочие гражданские не находил в себе сил даже на протесты. Он до ужаса боялся оказаться в далеких и ужасных шахтах.

Если бы можно было, то он и многие другие сбежали бы в другую страну. Но куда было бежать.

Россия, например, одно из самых благополучных мест на планете, закрыла въезд мигрантам. Так же поступили Пакистан, Казахстан, Туркменистан, Иран, Въетнам, Малайзия, Филиппины, Новая Зеландия, Аргентина, Швеция, Норвегия и еще полтора десятка стран, сохранивших или вернувших себе через множество препятствий, угроз или даже интервенцию, старый экономический уклад, а также относительную независимость в своей внешней и внутренней политике.

А в другие страны ехать смысла не было. Там положение было не лучше, если не хуже. Там все также действовало по принципу нового экономического уклада.

Согласно личному идентификационному коду человеку принадлежало спальное место, этакий шкаф-купе с койкой, микроволновкой, микрохолодильником, узким пеналом с тремя полочками и парой вешалок, в доходном доме у старого олимпийского городка.