Макс Фетт - Истории за барной стойкой

Передо мной стоял ёжик. Стоял на задних лапах и смотрел на меня своими похожими на пуговицы глазами. Казалось, что я его уже знаю. Что-то указывало на это, какой-то определенный факт, но я не мог уловить его.

Вокруг была кромешная тьма, и только мы оба каким-то неизвестным образом были видны друг другу. Он медленно и ровно дышал, из-за чего его иголки на каждом вдохе казались больше. Почему-то мне показалось, что вся его сухая оболочка и острые, как лезвия меча, иголки, прячут кусочек чего-то светлого, от которого этого ёжика так хорошо видно в темноте. Я стал приглядываться и осознал, что он в сотню раз больше меня. Смотрит на меня снизу вверх и склоняет голову, как ребенок на зверушку в зоопарке. Он открывает рот и делает глубокий вдох полной грудью. Я чувствую, как мое хилое тело начинает понемногу подниматься, и вот я уже на полпути к нему в пасть. Через мгновение челюсть закрывается, а я оказываюсь в свободном падении. Пытаюсь за что-то ухватиться, за что угодно, лишь бы не разбиться насмерть, нащупываю что-то маленькое и круглое, хватаю это и нахожу на нем две маленькие впадины, просовываю в них два больших пальца и слышу пронзительный крик. Я начинаю кричать вместе с ним, закрываю глаза, и все исчезает. Ни пронзительного крика, ни ощущения падения, ничего. Открыв глаза, я вижу перед собой все того же ежика, смотрящего на меня своими пуговками, только наш рост теперь нормальный. Я вижу, как шевелятся его маленькие губы. «Вставай…»

– Вставай, Шишка, – послышался грубоватый и усталый голос. – Мне нужно зайти в магазин. Иди, погуляй. Поедем через десять минут. – Винт стоял надо мной и, заметив, что я его услышал, сразу же развернулся и вышел из кабины. Ещё несколько минут я приходил в себя.

– Что это было? – сказал я вслух. Облокотился на локоть и с туповатым выражением лица чего-то ждал.

Спрыгнув из кабины и прикрывшись ладонью от палящего солнца, хромая, направился в магазин за Винтом. Нога за ночь онемела и в тот момент, когда я спрыгнул на землю, кровь снова стала нормально циркулировать по ней, тем самым вызвав неприятные ощущения. На этом урок «очень поверхностной биологии» закончен.

Дверь магазина была раскрыта, внутри стояла ужасная жара, и со стороны работников это был очевидный шаг. Внутри ничего особенного: небольшое помещение, вдоль каждой стены куча полок с продуктами, медикаментами и средствами гигиены. Винт стоял рядом с прилавком и о чем-то полушепотом разговаривал с кассиром. В руке черный пакет и пачка денег, которую он медленно положил в карман, не сводя взгляда с кассира. Заметив меня, он сразу же направился к выходу и сказал мне ждать здесь. Я только и успел, что кивнуть головой и промычать.

Продукты у меня имелись, а медикаменты мне были ни к чему – у Винта в кабине в любом случае есть аптечка, в которой найдется все, что нужно на случай легкой болезни. Голова уже не болела, никаких пульсирующих ударов не ощущалось, и это, безусловно, радовало. Ехать в одной кабине с человеком, который одним своим голосом погружает в страх, да ещё и с больной головой? Нет уж, лучше убейте.

Я ощущал себя в тот момент как маленькая собачка, двигавшаяся за хозяином, которая была ему не нужна, но уже так сильно привязалась к нему, что готова ходить за ним по пятам до самой его или скорее своей смерти.

Вернувшись к кабине, я долгое время стоял и держался за ручку. Может, к черту его? Возьму свою сумку и найду в этом городке другого водителя. С этим мрачным мужиком далеко не уедешь. Дернув за ручку, я удивился так сильно, что моя челюсть отвисла до предела. Винт сидел в кресле водителя, вложив свою голову в ладони и уперев локти в колени, и с еле заметной ноткой любви смотрел на то, как ёжик ест из маленькой миски. Так он просидел не больше полуминуты, потом перевел взгляд на меня, и та легкая нежность, что была в его глазах секунду назад, сменилась на уже ставшее привычным для меня сухое безразличие.

– Садись, – произнес он. – Скоро поедем.

После чего вернулся к наблюдению за ёжиком.

Обожаю новых друзей, особенно тех, которые появляются в твоей жизни так неожиданно, что порой, очнувшись где-то в незнакомом месте, задаешься вопросом, какого черта вообще происходит и что это за чувак в трусах и торшером на голове стреляет из пневмата по прохожим?

Сам я тихий, не оторва, если можно так сказать. Часто портится настроение, уж не знаю, с чем почему, но увидеть меня улыбающимся – это почти такое же редкое явление, как северное сияние. Но если свечение на небе – это воодушевляющее, значимое событие, то моя радостная рожа на один шаг приближает людей к суициду. И не то что бы заниженная самооценка была всему виной или судьба у меня сложилась не так, как планировалось, нет, совсем нет. Просто-напросто не могу быть всегда позитивным. Эта черта моего характера мало кому приходится по вкусу, и зачастую за столом любого заведения остаюсь только я, мои мысли и наполовину полный бокал. При всем при этом я считаю себя оптимистом. Удивительно, не правда ли? Так вот, возвращаясь к теме о неожиданных друзьях.