Азад Амирбеков - Иллюзорный ампутант

Неугомонное насекомое никак не желало остановиться на достигнутом. Муха отлетела в сторону, включила форсаж и отчаянно врезалась головой в стекло. Хрупкое бездушное изделие выдержало удар живого существа. После очередной попытки насекомое немножко успокоилось. Видимо, оно находилось в состоянии близком к нокауту.

Мысли Феликса текли очень медленно и без чёткой ориентации на общий ход событий. Он опять начал думать о мухе и о её судьбе. Ему захотелось помочь двукрылому существу. Отчаянные удары головой по стеклу могли сказаться на её здоровье, и весь этот пыл мог передаться по наследству её многочисленному будущему потомству. Глядя на муху, физик стал теперь сомневаться в эволюционной теории Дарвина: эволюция не помогла мухе найти выход из его квартиры.

Затем Феликс начал думать о многом и сразу: о руке, о мухе, о пенсии. Он никак не мог представить, что он теперь инвалид. Сон уже одолевал его обмякшие мысли. Наконец молодой учёный тихо заснул.

Физик проснулся очень рано, часы показывали пять утра. Его мозг не мог понять, почему он так рано проснулся. Сонный физик вслух спросил себя: «Почему?» Но ему никто не ответил. Феликс снова закрыл глаза, и он опять мгновенно заснул. Когда он проснулся, часы показывали без четверти восемь. Ранние, лишённые бодрости мысли подсказывали хозяину, что он проспал, а что именно, он пока не мог понять.

Феликс не знал, куда сегодня пойдёт, а слово «пенсия» грело его душу. С неохотой позавтракав, он начал думать куда идти и что делать, чтобы позже получить социальную помощь от государства. Он вспомнил про одного соседа, который тоже где-то потерял конечность. Этот забулдыга всегда ошивался возле рюмочной, которая располагалась недалеко от его дома.

Феликс быстро оделся и пошёл искать однорукого. Друг по несчастию стоял возле столика, выставленного на улице недалеко от кафе «Ромашка». Лицо однорукого персонажа покрыла многодневная седая щетина. Но эта седина не могла скрыть характерную красноту лица, свойственную многим любителям горячительных напитков.

Одет он был в костюм советских времён. Вид хлопчатого изделия теперь ярко демонстрировал моральный и физический упадок хозяина. Промасленный трикотажный товар стал безмолвным свидетелем смены всего уклада завсегдатая «Ромашки». Оно видело перемену в общественном строе в его стране. Возможно, материал стал безропотным очевидцем очередей, пустых прилавков, появления ваучеров и других стимуляторов и определителей человеческого терпения, способности к приспособлению в условиях дикого капитализма.

Каждый слой его костюма мог рассказать о радостях, несбывшихся надеждах, первой рюмке. Всё это было записано и запечатано в глубоких слоях советского материала. Верхний слой костюма нёс однообразно-историческую информацию. И этот исторический пласт говорил, что хозяин изделия пьёт без устали. Принимает внутрь дешёвые денатураты и закусывает продукцией чебуречной мастерской.

Костюм выпивохи просалился основательно, что создавало условия для сохранности некоторых эпохальных пластов. Попадись этот костюм в руки какому-нибудь историку, то он без сомнения смог бы защитить докторскую диссертацию на тему: «Костюм-носитель исторической правды». Ну со временем историки могут справедливо передать этот артефакт и археологам. И для них работы здесь будет достаточно.

После недолгих наблюдений Феликс вознамерился подойти поближе к костюмному инвалиду и тихонько расспросить обо всём, что его волновало. Экспериментатор хотел узнать у него, как он получил травму? Как прошёл медкомиссию? Каков размер пенсии?

С такими мыслями физик приблизился к объекту с ценной информацией на расстояние вытянутой руки. В это время скрытая неведомая сила отбросила его сильно назад. Физик оказался в сфере воздействия защитного химического экрана выпивохи. Завсегдатай кафе «Ромашка» страшно смердел. У Феликса закружилась голова от этой газовой атаки.

Мухи радостно вальсировали вокруг промасленного стола, где стоял запах алкогольных растворов и чебуреков. Разумные насекомые держались подальше от химического экрана настоящего инвалида. Энтомологи наверняка бы заметили, как двукрылые существа нервничали, когда ветер начинал дуть со стороны, где стоял инвалид в костюме.

После газовой атаки, Феликсу ещё больше захотелось жить. Молодой физик вынужденно применил другую тактику. Он приблизился к инвалиду на безопасную для себя дистанцию, когда ветер дул ему в спину.