Константин Демченко - Мой мир. Реновация. Книга 1

И сейчас, оборачиваясь назад, я понимаю, что мне тогда повезло. Парню и девчонке не повезло, а мне повезло. Если бы я остался, то превратился бы в полного урода: либо тоже начал бы резать и пытать, прикусывая язычок от усердия, либо деградировал бы до уровня животного, боящегося слово сказать, радующегося возможности доесть за кем-нибудь баланду, облизать консервную банку…

Из города я очень медленно пробирался: шёл только ночью, почти на цыпочках, вслушивался в каждый шорох, чуть что, сразу прятался. Один раз набрёл на бедолагу, сумасшедшего, наверное, он на меня сразу полез и достать пытался, пока я его монтировкой по темечку не огрел. Жутковато было, он вообще ни одного звука не издавал, пыхтел только тихонько. И прёт не меня, прёт… С ударом не рассчитал – убил. Это был мой первый. Но совесть меня по этому поводу не мучает, ибо была угроза моей жизни, и я её устранил. И в дальнейшем так и буду поступать.

Потом около недели бродил по лесам и полям. Думал, всё, не сдюжу. Еда закончилась, ягод и грибов не было, охотиться не мог – ни ружья, ни лука, ни капканов. Да и не помогло бы мне это всё, я ведь на охоте ни разу не был, в грибах не разбирался, в ягодах тоже.

Опять мне повезло: вывалился из зарослей на дорогу как раз в тот момент, когда по ней колонна проезжала – пара грузовичков да «Тигры» сопровождения. Чувствуй я тогда себя получше, ни за что бы не вылез, ведь в наше время в девяти случаях из десяти таких активных встречают очередью в живот. А я уже почти ничего не соображал… А эти мало того, что не подстрелили, так даже остановились, причём и сами они потом объяснить не смогли, почему – так, говорят, получилось. Задали несколько вопросов, посовещались, а потом сказали в кузов запрыгивать. В салон сажать не захотели, так как воняло от меня, как от взвода бомжей. Пожалели меня, в общем. Хотя я, теша своё самолюбие, позволяю себе думать, что они рассмотрели во мне хорошего человека и потенциально полезного секса своей компании, и потому не дали сдохнуть прямо там же, у обочины.

Хотя, термин «компания» к ним уже тогда не подходил. Это уже была скорее община: на лицо была иерархия и структура управления, каждый знал свои обязанности и приносил пользу в меру возможностей. Поскольку я особенными навыками не обладал, а воином себя не чувствовал, несмотря на период отчаянного цепляния за жизнь, попал в категорию рабочих – вскопать, перенести, построить и так далее. И я принял это с благодарностью и абсолютной уверенностью в справедливости происходящего. Я понимал, что сейчас наша задача – выжить и наладить жизнь. За место под солнцем буду бороться потом, когда снова понадобятся гуманитарии. К тому же, обращались все друг с другом как с людьми, с уважением и чувством собственного достоинства.

Главным в Светлом был Александр Евгеньевич Коваль, бывший генеральный директор и чуть ли не самый молодой в стране владелец одной нехилой компании, которая работала почти во всех сферах экономики, стояла на переднем крае инноваций и даже спонсировала адептов фундаментальной науки.

Бизнес основал ещё его дед лет 40 назад после развала СССР, когда начался период первоначального накопления капитала. После смерти деда у руля компании встал отец Александра Евгеньевича и смог вывести бизнес на федеральный уровень, первая сотня Форбс уже была видна на горизонте. Уж на внуке-то природа должна была отдохнуть, но, как это не странно, он не превратился в среднестатистического представителя «золотой молодёжи». Богатством отца он пользовался, но по необходимости – деньги направо-налево не раскидывал, в употреблении наркотиков замечен не был, не гонял по городу на «гелике», не кутил с девушками «пониженной социальной ответственности». Не подумайте, затворником и ботаником он тоже не был: вёл весёлую и полную жизнь, но не забывал уделять львиную долю своего времени учёбе и работе в семейном бизнесе. Изучил деятельность компании с низов и в скором времени занял руководящую должность. Он оказался управленцем от Бога, при этом обладал завидным чутьём и редким балансом авантюризма и осторожности. Его отец, видя, что у сына получается даже лучше, чем у него, отошёл в сторону, заняв должность советника. И первая сотня Форбс таки покорилась семейству Коваль.

Выглядел Александр Евгеньевич соответствующе своей биографии. Практически киношная мужская красота и некая мягкость в чертах лица могли обмануть только в первые минуты общения или тогда, когда он сам того хотел. Внимательный взгляд зеленоватых глаз имел очень большую палитру оттенков: от детски наивного (я такого, правда, не видел, но мне рассказывали) до стального и прожигающего насквозь – так что желание спорить или хотя бы возражать забивалось в большой палец правой ноги. Он серьёзно увлекался фехтованием и плаванием, а потому был подтянут и крепко сложен, а за плавностью движений угадывались сила и готовность выхватить из ножен шпагу и вскрыть аорту посмевшему выйти против него наглецу. При этом острое чувство справедливости и понимание своей ответственности не позволяли ему этой шпагой махать направо и налево – только по делу и только до логического конца, то есть до «смерти» противника. Надеюсь, аллегории понятны.