Юрий Кривенцев: Пентакль. Пять повестей

Началась служба.

Подчиняясь некоему внутреннему императиву, всем существом она подалась к той тайне, что дремала здесь, распахнула душу. Зачарованная странной незнакомой мистерией: святыми песнопениями, тяжелым сладким ароматом ладана, желтыми лучиками свечных огоньков, Леночка находилась в состоянии блаженного экстаза. Некая сила, чистая, теплая, вливалась извне, заполняя саму суть грешницы, вопрошая, взывая к чему-то.

Вдруг нахлынуло, смяло, скрутило. Во всей неприглядности ей открылась сама суть совершенного поступка.

Горячие слезы брызнули из очей:

– Боженьки! – огненное раскаяние охватило преступницу. – Прости, умоляю. Я готова понести кару.

В голове помутилось, и девочка упала в забытье.

Море.

Она – маленькая серебристая рыбка.

Чистый тяжелый податливый аквамарин водной стихии окружает ее со всех сторон.

Не обращая внимания на багровые щупальца хищных актиний, черные колючие шары морских ежей, розовые каменные заросли кораллов, юркая крошка плывет вперед, к своей цели. Ничто не помешает ей добиться желаемого.

Огромная тень накрывает путницу сверху. Скат манта. Этот титан не опасен, он питается мелким крилем.

Все дальше, дальше… и вдруг… тонкая ячеистая преграда. Мягкая, податливая, но непреодолимая.

Сеть. Как можно было не заметить этого раньше?

Несколько тщетных движений, и плавунья понимает, что запуталась, увязла, совершила непоправимую ошибку. Хочется вернуться в прошлое, все изменить. Но поздно.

Какая-то сила влечет вверх, исторгает из родного окружения в сухую удушающую пустоту.

Свет, чистый, благой, яркий.

Незримая горячая длань держит пленницу. Огромный глаз смотрит на нее, пронзая саму суть маленького существа, видя все хорошее и дурное. Трепеща всем маленьким телом, она чувствует: это око вправе решать, судить, карать и прощать.

Еще секунда, и рыбку отпускают в блаженную синь пучины.

Спина чувствует холод стылого пола, лицо – хлесткие удары по щекам.

Кто-то кричит:

– Святой воды принесите. Поможет.

Она открывает глаза, щурится, пытаясь сконцентрировать блуждающий взгляд.

– Очнулась, родимая, слава те Господи!

Голоса отдаются гулким эхом.

Над ней склонились несколько человек, в основном – пожилые женщины. Тот же храм (только купол, почему-то, значительно выше (или это лежа так кажется?)).

На заднем плане маячит бородатое лицо священника:

– Слабенькая, малокровная, вот и сморило. Тащите ее на улицу, на воздух. Пусть продышится. Бог поможет.

– Н-не, – ее голос сипит, словно девочка молчала целые сутки, – оставьте, я сама.

Леночка осторожно поднимается, ее тут же заносит в сторону, но услужливые руки подхватывают, ведут.

Вот они уже снаружи.

Она вновь щурится, на это раз от яркого света. Солнце жарит вовсю, будто и не было с утра безнадежной непогоды. С удивлением смотрит вниз. Странно, ступени каменной лестницы храма – темные, из серого гранита, а ведь она точно помнит, что были они из белого мрамора. Может это в глазах темнеет, после обморока?

Спустившись вниз, и многократно заверив сердобольных старушек, что с ней все в порядке, девушка поняла, что процедура похорон для нее закончена и с легким сердцем отправилась домой.

«Ф-фу, ну и жара!» – она скинула плотный жакет, оставшись в легкой блузке, и подошла к ближайшему ларьку:

– Воды, пожалуйста. Холодной, без газа.

Тучная потная продавщица со злыми глазами буркнула:

– 22 рубля.

Елена протянула в окошко мелочь и, взяв запотевшую бутылочку, с наслаждением опустошила ее почти наполовину.

Вот и остановка.

Ждать нужной маршрутки пришлось долго. Время клонилось к полдню, зной все нарастал.

Спрятавшись в тень, она подняла глаза на огромное табло, информирующее окружающих бесконечно повторяющимся циклом: температура – время – дата.

+32 0С.

«Ого! Как летом. С чего бы это?».

Электронный экран мигнул и выдал: 13:02. Еще щелчок, и шокирующее: 15.06.

«Что?!».

Может, почудилось? Девушка крепко зажмурилась, потрясла головой, пытаясь вернуть ясность восприятия, и вновь уставилась на плоскость информатора.

«Не может быть!».

Не веря собственным глазам, она гипнотизировала панель целых четыре цикла, надеясь на ошибку, но экран упрямо утверждал, что сейчас середина июня.

«Одно из двух: или табло сломано, или… Хотя, есть простой способ проверить».

Чувствуя неловкость, Леночка робко обратилась к стоявшей рядом женщине средних лет: