Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира

И вот уже корабль скрылся из виду, но Вебстер еще несколько долгих минут стоял, держась за поручень перед собой и вглядываясь в стальную синеву.

«До свиданья, сынок», – сказал он наконец.

Нет, это не прозвучало, лишь шевельнулись губы.

Постепенно Вебстер стал воспринимать окружающее. Увидел движущихся по пандусу людей, простирающееся к горизонту летное поле с рассеянными по нему горбиками ожидающих старта кораблей, ангар, возле которого проворные трактора очищали площадку от выпавшего за ночь снега.

Вебстера пробрал озноб. Он подумал, что это странно – середина дня, солнце пригревает, – и снова задрожал.

А затем медленно отвернулся от ограждения и направился к административному зданию. И вдруг накатил страх – необъяснимый головокружительный страх перед этим бетонным полем, перед этим пандусом. Теперь дрожало не только тело, но и, казалось, сама душа, и приходилось с усилием переставлять ноги, чтобы продвигаться к поджидающей двери.

Навстречу шел мужчина, помахивая брифкейсом, и Вебстер, заметив его, мысленно взмолился: «Только не заговори со мной!»

Незнакомец прошел мимо, едва взглянув на Вебстера, и тому полегчало.

Скорей бы домой, сказал себе Вебстер. Пообедать, подремать часок. И пусть в камине играет пламя, бросая отсветы на чугунный дровник. Дженкинс принесет чего-нибудь крепенького и скажет пару незначащих слов…

Вебстер прибавил шагу, спеша покинуть холод и наготу широкого пандуса.

Все-таки странно он себя чувствует из-за Томаса. Расставание далось тяжко, и это вполне нормально. Совершенно ненормально другое – нахлынувший только что страх. Ужас при мысли о путешествии в космосе, о чуждых марсианских просторах – а ведь Марс уже не чужд. Земляне добрались до него больше века назад, изучили, покорили, обжили. А некоторым удалось даже полюбить его.

Но ведь только огромное усилие воли удержало Вебстера от того, чтобы за миг до старта корабля выбежать на поле и истошно закричать, умоляя Томаса не улетать, призывая его вернуться.

Конечно, нельзя было позволить себе столь унизительной, постыдной несдержанности в проявлении чувств. Человек из рода Вебстеров никогда не пойдет на такой позор.

В конце концов, сказал он себе, полет на Марс – не такое уж великое приключение. Обычный рейс по нынешним временам. В далеком прошлом тот день, когда это было сенсацией. Вебстер и сам в молодости полетел на Марс и провел там пять долгих лет.

Он мысленно ахнул, вспомнив, что с тех пор прошло без малого три десятилетия.

Робот-служитель распахнул дверь, и в лицо ударил гомон. Было в этом шуме вестибюля нечто такое, отчего Вебстера снова пронизал холодок страха. Но он пересилил себя и шагнул через порог.

Дверь тихо затворилась позади.

Впритирку к стене, подальше от людского потока, Вебстер добрался до кресла в углу и скорчился там, вжавшись как можно глубже в обивку.

Он сидел, глядя на суету в зале. Кто-то кричит, кто-то бежит, и ни одного знакомого лица. Эти люди скоро улетят кто куда. На разные планеты. Они взволнованы, мечутся от стойки к стойке, улаживают последние формальности.

Заметив над толпой знакомую голову, Вебстер подался вперед:

– Дженкинс!

И тотчас устыдился, хотя вроде бы никто не обратил внимания на его возглас.

Робот подошел к нему.

– Передай Реймонду, что я хочу сейчас же лететь домой, – велел Вебстер. – Пусть посадит вертолет перед дверью.

– Сожалею, сэр, но вылететь немедленно мы не сможем, – ответил Дженкинс. – Техники обнаружили неисправность в атомном блоке, решили поставить новый. Работы на несколько часов.

– Ну конечно, – проворчал Вебстер, – в другое время это случиться не могло.

– Вот и техник так сказал, сэр, – произнес Дженкинс. – Блок мог отказать в любой момент. И тогда вся энергия…

– Да-да, – перебил робота Вебстер. – Не сомневаюсь. – Он помолчал, нервно крутя в ладонях шляпу. – Сейчас вспомнил: дома осталось одно незаконченное дело, – сказал он. – И оно не может ждать несколько часов. Надо лететь.

Вебстер передвинулся вперед. Сидя на краешке кресла, он смотрел на суетливую толпу. Лица, лица…

– Может, воспользуетесь телесвязью? – предложил Дженкинс. – Тут есть робот, способный это устроить. Кабинка находится…

– Постой, Дженкинс. – Чуть подумав, Вебстер признался: – Нет у меня дома срочных дел. Абсолютно никаких. Но мне нужно туда. Не могу здесь задерживаться. Боюсь свихнуться. На пандусе до того страшно стало… Я растерялся, ничего не соображал. Такое было чувство… Странное чувство, Дженкинс, жуткое…