Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира

– Капсулы, – холодно поправил его я.

Терпеть не могу шуток по поводу собственного желудка.

– Вот-вот, капсулы. Забавные штуки. И водой запивать не надо. Проглотил – и готово дело. А я ни одной таблетки толком проглотить не могу. Приклеится к горлу – и все тут.

Схватив бутылку, Илай качнул ею, будто проверяя, не испарилось ли содержимое, затем перелил часть его в себя.

– Ну и как прогулка по солнечной стороне? – спросил я.

– Почти никак, – признался Илай. – Вернулся с пустыми руками. Крошка Меркурий становится чересчур людным местом. И старателей развелось с избытком. С одним мы чуть не поцапались. Не веришь? Я тоже не верил, пока не наткнулся на того парня. Не нравится мне это, Шерм. Пора перебираться на Плутон. Там, говорят, еще хватает места.

Илай вновь присосался к бутылке, потом обтер влажные усы.

– Я бы туда вообще не сунулся, если б не пообещал доку, что привезу ему кристалликов.

– Каких еще кристалликов?

– Погоди. Значит, я тебе не рассказывал? Док их у меня покупает. Зачем? Черт меня подери, если знаю. Видно, зачем-то они ему нужны.

Илай полез в оттопыренный карман куртки, достал обыкновенный полотняный мешочек и перекинул его через стол.

– Полюбуйся. Может, растолкуешь мне, чего это док по ним с ума сходит. Он хорошо платит за эти кристаллики. Да и меня самого подлечивает. Я еще когда-то давно подцепил на Венере лихорадку. Док делает мне эти… ин… инъекции и обещает вылечить совсем.

То, что он споткнулся на слове «инъекции», безошибочно показывало, насколько старик пьян.

– А кто он, этот док? – осторожно спросил я, боясь спугнуть Илая (такое уже бывало: захлопнется – и слова из него не вытянешь). – Один из здешних врачей?

– Не-а. Большой док. Ну, тот парень в санатории.

– Доктор Винсент? – подсказал я.

– Он самый, – ответил Илай. – Раньше я продавал кристаллики доктору Андерсону, а потом – доктору Брауну.

Я пропустил эти слова мимо ушей. Стопроцентное вранье. Андерсон и Браун давным-давно умерли, причем Андерсон покинул бренный мир задолго до того, как в нем появился Илай.

Я развязал тесемку и высыпал щепотку содержимого себе на ладонь. Крошечные кристаллики переливались всеми цветами радуги, отражая свет ламп под потолком.

– Как-то я решил показать их одному аптекарю, – продолжал Илай. – Тот лишь хмыкнул и скорчил гримасу. Сказал: ничего особенного, просто любопытная кобмин… нет, комбин…

– Комбинация, – подсказал я.

– Вот-вот. Про дока, само собой, я ему говорить не стал. Ну, и где нашел – тоже. У меня мыслишка крутилась: вдруг я нашел что-то важное, а док меня за нос водит? Может, кристаллики стоят куда дороже? Аптекарь их и под лупой смотрел, и какой-то жидкостью на них брызгал. Нет, сказал, просто любопытная ком… бинация меркурианского песка. Так и не купил. Сказал, не по его профилю.

– Слушай, может, ты дашь мне немножко? В качестве образца?

Я все время старался не спугнуть старика. Я уже тогда почувствовал: Илай выболтал мне нечто такое, о чем вовсе не собирался говорить.

Но Илай щедро махнул рукой.

– Бери. Зачем немножко? Можешь взять сколько хочешь.

Я порылся в карманах.

– Какая жалость – мне их не во что положить. Не в карман же сыпать.

Илай хрипло засмеялся и приготовился в очередной раз промочить горло.

– А ты возьми свои капсулы, высыпь оттуда всю дрянь и насыпь кристаллики. Думаю, твой желудок не пострадает, если ты проглотишь на пару капсул меньше. Зря ты меня не слушаешь. Лучшее лекарство для больного желудка – виски.

– Хорошая мысль, – согласился я, дружески улыбаясь старику.

Я достал три капсулы, разъединил каждую из них, высыпал оттуда содержимое и заменил его кристалликами, после чего надежно спрятал подарок во внутреннем кармане. Мешочек я вернул Илаю.

– А где ты добываешь эти кристаллики? – спросил я.

Илай скрючил дрожащий палец и повилял им наподобие собачьего хвоста.

– Секрет, – прошептал он.

Пока мы с ним говорили, глаза старика успели стать еще мутнее. Он качался даже сидя. Но рука, повинуясь могучему инстинкту выпивохи, крепко сжимала бутылку.

– Виски что надо, – бубнил он. – Лучшее лекарство для желудка.

Закончить свой панегирик в честь виски Илаю не удалось: отяжелевшие мозги потянули голову вниз, и она застыла на столе. Бутылка опрокинулась, остатки виски выплеснулись на пол.

– Ведь не поверит, что сам пролил, – заметил я бармену.

– Не волнуйтесь, – отозвался тот. – Когда Илай проснется, ему будет не до этого. Опять смотается из города на солнечную сторону. Уже сколько лет пропадает там. Странный старикан. Скажите, вот вы верите, что ему двести лет?