Павел Почикаев - Острые цветы

– Агата! – Выдохнул Георг и сразу перешёл на бег.

Валенки, в которых он находился, совершенно не подходили для бега, утрамбованный снег предательски заскользил под подошвами, и только подвернувшийся поручень лестницы помог ему удержать тело от падения.

Агата! Георг мысленно проклинал себя за то, что так и не установил калитку со стороны детской площадки. Сразу за площадкой начиналась узкая тропинка, ведущая к остановке, которой часто пользовались лыжники, приезжающие на автобусах. Сколько раз он порывался установить там дверь, но администрация не воспринимала его просьбы всерьёз! Так перегородится проход, говорили они, так лыжникам придётся делать большой круг, чтобы попасть на базу, говорили они. А то что дети могли убежать по той дорожке, их интересовало не так сильно.

Вряд ли Агата стала бы уходить с детской площадки, для этого она была слишком умной, но Георгу сразу вспомнились те тощие лисы, которых он гонял по парковке! А что, если они вернулись и напали на девочку? Уже завернувшему за угол Георгу пришла непрошенная мысль о том, что лисы сильнее прочих животных подвержены бешенству, а у него в руках не было даже лопаты, чтобы дать им отпор.

Он ворвался на детскую площадку, ожидая увидеть её оккупированной тощими лисицами, но вопреки собственным пугающим мыслям обнаружил среди турников и горок Агату в полнейшем одиночестве.

– Агата? – Бредя к ней, он зацепился ногой за выступающую из снега корягу и был вынужден схватиться за припорошенный турник. На секунду его влажные ладони прилипли к холодному металлу, но он даже не заметил мгновенной вспышки боли, когда резко оторвал руки. – Агата, что такое?

А потом он сам увидел. Увидел и отыскал ответы сразу на несколько вопросов. Агата вовсе не была в одиночестве на детской площадке, правда, компанию нельзя было назвать самой подходящей для ребёнка её возраста. Да и Шмелю вряд ли теперь понадобятся вкусности из его кармана…

Миг, единственный миг он смотрел на распростёртое и вывернутое тело (как проколотый шарик, из которого выпустили весь воздух), кровь на снегу, шерсть на кустах, волосатую змею хвоста…

Лисы? Неужели это сделали лисы? Георг ещё пребывал во власти собственных фантазий, но первым делом ему нужно увести отсюда девочку. Увиденного ему хватило, трудно было представить, что в этот момент творилось в её травмированном детском сознании. Ему нужно было увести её отсюда, а вопросами он займётся позже.

Она практически ничего не весила, он поднял её единым махом и сразу развернул лицом к своей груди, Агата достаточно насмотрелась на старину Шмеля. В его руках, её такие непривычные (и пугающие) стоны стали затихать, однако это вовсе не говорило об окончании истерики. Следя за тем, чтобы Агата не выглянула из-за его плеча, Георг большими шагами двигался в направлении административного корпуса, оглядываясь себе за спину и проверяя, не преследует ли его стая бешеных тощих лис.

И всё же какого чёрта могло произойти со Шмелём? Массивного и тяжёлого пса будто через мясорубку пропустили или же он попался медведю… Воображение Георга продолжало подкидывать ему варианты один другого мрачнее.

Громкий треск за его спиной вновь заставил обернуться, при этом звуке всё его тело моментально напряглось, готовое столкнуться с новой опасностью. Георг успел заметить, как высокая, мощная сосна стремительно валится в сторону детской площадки, задевая ветвями за своих соседок. Дерево рухнуло на горку и смяла её в металлическую лепёшку, как алюминиевую банку из-под газировки. Длинные сучья похоронили под собой дальнюю от корпуса половину верёвочного парка, несколько тросов лопнуло, опоры повело в сторону, разорванный пополам мостик из подвешенных дощечек мёртво обвис.

Георг заметил движение – это ещё одно дерево начинало клониться к земле, как подкошенное, оно утягивалось вниз своей собственной массой и спешило удариться об землю. Георг стремительно обогнул угол административного здания, не дожидаясь падения второго древесного великана. Если так будет продолжаться, то одно из них рискует опуститься прямо на крыло корпуса.

Удивлённый внезапными падениями деревьев и ещё не отошедший от вида мёртвого Шмеля, Георг чуть не задушил Агату, стискивая её в объятиях в желании отгородить от происходящего вокруг. Он ослабил хватку, давая маленькому, нежному тельцу у него на руках наполнить лёгкие кислородом. Поскуливающая и заплаканная Агата, казалось, даже не заметила, что чуть не погибла от удушья.