Сергей Субач - Не боги горшки обжигают

– Слабохарактерный ты, Санек, слабохарактерный, – назидательно ткнул меня пальцем в грудь Вадим. – Помяни мое слово, отчислят тебя за неуспеваемость, алкоголизм и неразборчивость в сексуальных связях. Туда, конечно, в центр города, где больше баров и холодного, живительного, светлого пива, – Вадим больно толкнул меня в плечо, за что немедленно получил ответку, пендаль под задницу, а затем еще и подзатыльник в придачу.

Мы наконец-то выбрались в центр. Время клонилось к вечеру, так что питейные заведения уже начали работать.

«Нет, пора завязывать, – подумалось мне, теперь уже точно не в тему. – Но завтра, завтра. А сегодня расслабляемся».

– Вот я и говорю, злой ты, недружественный, – сказал Вадим, почесывая макушку и переходя дорогу в десяти шагах от пешеходного перехода, ловко лавируя между проезжающими мимо машинами. – Пошли, мой френд, раз маршрут составлен.

– Как я понимаю, по пивку?

– По пивку, – согласно мотнул головой Вадим, – чего уж теперь.

Мы шли пешком. Ну а что, погода хорошая… Ну, как хорошая, не льет с неба – и на том спасибо. Осень, однако. Здания нашего института находятся в стратегическом месте, буквально в шаговой доступности от всех местных достопримечательностей, поэтому долго добираться не приходилось.

Спустившись вниз вдоль улицы буквально пятьсот метров, мы оказались в центре города и сразу же попали в тягучий и зазывающий мир веселья. Бары, рестораны и дискотеки сверкали заманивающими огнями и льющейся из открытых дверей завлекающей музыкой.

Вот кому все нипочем. Лето, зима, осень, весна – без разницы. Всегда открыто и всегда вас ждут, конечно, если вы при деньгах и готовы с ними расстаться. Мы, похоже, готовы.

По центральной улице Вильнюса в любое время года снуют толпы народа, создавая, как кажется на первый взгляд, беспорядочное движение, которое, однако, без сомнения имеет какую-то направленность и цель.

Ясно, какую, внутрь попасть поскорее. Не май месяц, однако, холодно. И не важно, куда: то ли подкрепиться, то ли закупиться, лишь бы спрятаться от пронизывающего ветра.

Вдоль улицы выстроилась целая цепь, скорее даже ловчая сеть, состоящая из различных питейных заведений и магазинов дорогой одежды. Магазинов, пожалуй, было даже больше.

Многие из гуляющих останавливались и скрывались за зовущими брендовыми вывесками пабов, кафешек, хотя, точнее, даже Кафе, и именно с большой буквы – центр, все же – и ресторанов.

– Ну и куда двинем? – спросил я замешкавшегося у стеклянных дверей бара приятеля, в то же время с удовольствием осматривая двух девчонок, остановившихся у витрины соседнего бутика с женской одеждой и оживленно обсуждавших что-то, надетое на манекена. Их ладные, стройные фигурки выгодно освещались льющимся изнутри салона светом.

«Лет по двадцать – двадцать пять, не больше, – оценивающе прищурился я, – похоже, наши ровесницы. Ничего так лялечки. Ну а что, в компании будет веселее».

Вадим повернулся ко мне и затем хмуро перевел взгляд на воркующих девчонок. Хмыкнул, это явно в мою сторону камушек.

– Не, Саня, – горестно качая головой, протянул он, – тебя только могила исправит, и то вряд ли. Только что разругался с Киркой, как бы скинул ненавистное ярмо с плеч. Можно сказать, совершилась революция, и пришла свобода, и ты уже ищешь другую кабалу, – он укоряюще указал подбородком на две соблазнительные фигурки у витрины. – Нет, нет и нет порабощению моего друга и, замечу на минуту, потенциального собутыльника, – он поднял вверх указательный палец, – противоположным нам полом. Обрати внимание, – вдруг посерьезнел он на мгновение, – противоположный пол. Это значит, что он нам просто противопоказан на сегодня, а значит, мы просто удаляемся в противоположную сторону и направляемся в другой бар.

– А почему в другой, сбегаем, что ли? – подозрительно спросил я, все еще поглядывая на девчонок. – Чем этот не хорош? Или опасаешься моей слабохарактерности?

– Опасаюсь, не опасаюсь, какая разница… Просто здесь уже мест нет. Видишь, табличку повесили, или читать разучился?

И действительно, крупная угрюмая женщина в фирменной одежде заведения темно-зеленого цвета, похожая на работницу таможни, только что закончила прилаживать объявление с надписью «Мест нет».

Она строго посмотрела на нас и, укоряюще покачав головой, скрылась за закрытыми дверями.

– А может, она на самом деле таможенница, и мы, похоже, ее контроль сегодня не прошли… Нет мест здесь для нас, бедных студентов, – укоризненно поцокал языком Вадим, пытаясь заглянуть внутрь сквозь полуматовое стекло двери. – Нет совсем.