Ека Козлова - Сиреневые тени прошлого

Она меня не узнала. И вообще вела себя так, будто впервые здесь.

Александр продолжал молчать. Он думал, и вид у него был мрачный. Однажды он уже потерял свою любимую, пережил страшную боль утраты, пройти через это снова он не желал.

«Ну, хотя бы Фёдора не придётся звать», – с облегчением подумал он.

Это случилось за несколько дней до катастрофы. Тогда ещё никто не подозревал, что произойдёт, и ничто не предвещало беды, но Оля умудрилась заставить Александра сожалеть о случившемся вдвойне. Она собрала некоторые из своих вещей, села на поезд и уехала в неизвестном направлении, никому ничего не сказав и не оставив даже записки.

И чем же ещё она могла его удивить? Он терпел всё: её вспышки раздражения, упрёки и истерики. Но она и не думала останавливаться, и постоянно требовала, то развлечений, то перемен. Хотела уехать из этого, как она выражалась: Богом забытого Устриша, – и начать новую жизнь в большом городе. Она хотела перебраться жить в Москву. Куда угодно лишь бы подальше от сюда. И, в конце концов, сбежала. Бросила Александра, но даже после этого не оставила его в покое. Она заставила его все эти годы думать о ней.

Саша стиснул зубы и на его скулах заиграли желваки.

И всё-таки она его удивила, вернувшись спустя столько лет. Это было так похоже на неё.

Антонина Степановна показала Саше документы Ольги. Он мельком посмотрел на фотографию в путёвке, и что-то сжалось в глубине его души.

– Боюсь, это уже не та Оленька, которую мы знали, – тихо намекнула Павловна.

Саша немного помедлил и спросил:

– Она выглядит так же, как на этой фотографии?

– Ну, почти. Она очень бледная, я бы даже сказала с зелёным оттенком. Тёмненькие круги под глазами. Опухшая. Надеюсь, у неё есть те самые таблетки, которые пьют все кочевники, – поморщилась женщина.

Александр невольно передёрнул плечами, на мгновение представив себе, через какие мучения пришлось пройти Оле.

– В какой она комнате?

– В шестой.

– Комната с красной дверью?

– А как же иначе? – развела руками Павловна.

Саша прошёл через холл в конец коридора. Остановился у двери и замер, не решаясь войти.

Он вспомнил слова Антонины Павловны: опухшая, бледная, с синяками под глазами, – разве могла его Оля так плохо выглядеть? Он знал её так близко, как только могла ему позволить женщина, сгорающая от страсти. Даже рано утром, в смятой постели после долгой ночи любви, с растрёпанными волосами и сонными глазами, она всегда выглядела божественно.

– Если Оля приняла ретрогетивные пилюли, значит, она спит, – решил Александр и уверенно открыл дверь.

Он прошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Какое-то время он просто смотрел на девушку, лежавшую на постели. Она лежала поверх покрывала одетая, спиной к нему, и он не мог видеть её лицо, но её волосы… Александр снова почувствовал трепет в душе, и память с новой силой напомнила о былом. Эти прекрасные золотистые локоны, разбросанные на подушке, как же сильно он хотел увидеть их вновь.

Он медленно обошёл кровать, склонился и заглянул ей в лицо. Сомнений не было, это была его Оля, и она всё ещё была прекрасна. Особенно сейчас, когда стала на четыре года старше, черты её лица выглядели более утонченными.

Александр продолжал смотреть на неё, пытаясь разобраться в своих чувствах. Он испытывал радость, что с ней всё в порядке. Любопытство, как ей удалось всё преодолеть и стать кочевницей. Гордость за свою девочку. Сожаление о долгой разлуке. И желание… Желание обладать этой женщиной, которое вспыхнуло с новой силой. Ведь несмотря ни на что, он всё ещё любил её. Он все эти годы был рабом своего увлечения, и ни одна другая женщина не смогла затмить Ольгу. И, конечно же, он испытывал гнев. Страшный, всепожирающий гнев за боль, которую он испытал потеряв её. Она бросила его, сбежала перед самой катастрофой. Ему пришлось поверить, что она погибла, как и многие другие, кто пытался пройти сквозь сиреневое сияние.

Она всегда угрожала ему. Шантажировала – если он не уедет вместе с ней, она уедет одна. А он… Он будет жалеть об этом всю свою жизнь. И, черт возьми, эта девчонка действительно заставила его пожалеть о том, что он не согласился уехать с ней. Расчётливая стерва! Она всегда манипулировала им, пользуясь его чувствами. Она всегда знала наперёд, как он поступит, и как будет страдать. И она заставила его пожалеть о потери больше, чем он мог себе представить. Ведь все эти годы он винил себя в её гибели!

Осознав, что обе его руки сжаты в кулаки, Саша сделал над собой усилие и попытался успокоиться. Придушить сбежавшую четыре года назад невесту было не лучшим решением, тем более сейчас. Он улыбнулся в душе, обретя привычное напряжение, раздражение и ненависть. Так было всегда, когда дело касалось Оле. Жизнь с ней казалось ему блаженством и в то же время проклятым адом. Она была бесподобна в своей фальши, мастер шантажа и испорченная эгоистка, и она была единственной его слабостью. Она была его наркотиком.