Лана Тимофеева - Холдинг

На его лице отразилась боль, всем было понятно, что те мысли, которые будоражат сознание создателя нескончаемы и тяжелы.

Инса Озар, один из присутствующих, глядя своим черным взором с зеленым омутом в глубине решил первым прервать молчание, – тишина хороша для того чтобы впустить в себя истину, но выйти она должна в словах.

Все заулыбались и сам создатель. Инса часто говорил притчами, будучи самым молодым обладал речью старца, часто смешил всех, при этом выдавая решения проблем, которые, казалось бы были не разрешимы.

– Да, ты прав, – создателю с трудом удавалось сконцентрироваться и начать заседание, – дадим слово Нау Энери, он в последние дни занимался сбором информации, пусть посвятит нас в суть происходящего.

Все обернулись к Нау. Из-под очков брызнули световые лучи голубого излучения его насмешливых глаз. Нау поднялся из-за стола. Маленький полноватый с длинными всклокоченными седыми волосами по бокам огромной блестящей лысины. Был на удивление порывист в движениях, но высказав все, замирал, как буд-то только что не бегал по комнате, не размахивал руками, не доказывал вечно какие-то аксиомы, которые сам и изобретал. Он одним махом преодолел расстояние от стула до электронной доски. От такого резкого взаимодействия доска засветилась голубым светом в тон глаз Нау.

– Дас, как интересно вышло, – у Нау была особенность, он начинал свою речь всегда так, как буд-то присутствующие уже включены в разговор, и он его на секунду прервал и тут же опять продолжил, – мы посмотрели, что произошло в Цифре в последние десять дней, – тут Нау разразился смехом, – они кодируют предметы, – он хлопнул себя кулаком по лбу, – они занимаются сбором всей информации о предметном мире, пока неодушевленном и кодируют в цифру. Скоро все, все что есть уйдет в цифровой формат, скоро не останется реальности. Они создают параллельное пространство в точности повторяющее наше. Пока оно не заселено, но времени осталось мало. Месяц, два и все, они начнут цифровать живую природу. Мы предполагаем, что сама черная дыра цифруется и переводится в параллель, отсюда энергетический сбой. Мы могли их вычислить по потребляемой энергии, а теперь все! Их потребление на нуле, значит есть источник. Откуда-то они же берут энергию для оцифровки. Мы теперь их не видим, как вычислять не понятно, пытаемся по расчетам, но координаты сбиваются, они как бы движутся в пространстве. Не стоят на месте, плавающие станции, удалось засечь след одной, движется неравномерно, то замедляется, то ускоряется, пульсирует? – он одновременно пожал плечами и возвел брови отразив на лице удивление и подтверждение своих слов.

– Но долго вести ее не смогли, – Нау махнул обреченно рукой, – мы не можем войти в их цифровое время.

Тут он остановился как вкопанный. Казалось, что все мысли. Которые летели за ним следом, натолкнувшись на его спину рассыпались в прах.

– Что Нау? – у создателя загорелись глаза, – говори, что придумал.

– Время! – он стукнул себя кулаком по лбу, – они засунули свои руки во время!

Все вскочили со своих мест. Это стало сенсацией. Цифровики распоясались окончательно. Время неприкасаемо, его нельзя трогать. Даже сам создатель, да и вообще никто ни при каких обстоятельствах не должен трогать время. Все знают, что оно и так неравномерно, мало этого оно условно. Но оно имеет свое отражение в природе во всей вселенной. Если убрать время все смешается в кучу кони, люди, как когда-то сказал поэт. Полетит в тар тарары весь мир, планеты, звезды, черные дыры, нарушиться общий поток существования, и тогда возврата уже точно не будет.

– Их замысел поистине грандиозен, – все обернулись на говорившую девушку, – они хотят украсть действительно весь мир, или спасти его!

– Аиша! Что ты такое говоришь? – Элиа был суров, брови сошлись на переносице, он уперся кулаками в стол, – ты о чем сейчас? – казалось он испытывает брезгливость от собственных слов. Мало того, что он вынужден во всем этом разбираться, но еще и от своих же соратников слышать, что его самые злейшие враги мечтают спасти мир! Его мир! Который незачем спасать, он уже спасен тысячу раз!

Аиша стояла у окна, такая красивая, гибкая как ветвь ивы, темные волосы ровной волной опускались до самых бедер, искрящиеся зеленые глаза, и такой невероятно красивый рот сейчас изрекал поистине мерзкие вещи.

– Мир действительно на грани исчезновения. Давайте же признаем это! – она смотрела не моргая и в ее глазах стояли слезы, – и может быть единственным спасением будет перевести его в параллель!