Рутра Пасхов - Бинарный код – 6. Звенящие кедры России

С Андреенко Рутра «договорился» под давлением одного из знакомых в генпрокуратуре заранее. Вскоре нужная сумма была предоставлена его новым «друзьям» и получено взамен согласие «старших братьев» на посещение их собрания. От лидера группы по кличке Акелла Рутра узнал, что главным является профессор Муромов, который пожелал встретиться с ним. Рутра согласился, через день пошёл на встречу.

Сам Муромов с ним не смог встретиться, поэтому Рутре пришлось произвести впечатление на его близкого товарища по сообществу. Это был учёный, уже давно на пенсии, сухой, худощавый, высокий дед, с ясным выражением лица. Они побеседовали, благо Рутра хорошо знал историю, хотя местами приходилось тайно прибегать к помощи Исы. У Рутры сложилось очень приятное впечатление об этом человеке, ничего гнусного он не говорил. Это был настоящий патриот, хотя и немного с националистическими взглядами; объяснял тем, что все националистические и антисемитские проявления взросли на почве противостояния сионистического мировоззрения. Цель была достигнута, и через четыре дня Рутра посетил их собрание в Протвино.

Ничего особо «грандиозного» и секретного там не происходило. Беседовали в основном о «предателях и захватчиках» России, что можно было услышать на рынке, параде, вечеринке силовиков или собрании банкиров с министрами. Рутра понимал, что его проверяют, и это его радовало. Система конспирологии у них была отработана профессионально.

Через полгода, когда Рутре эти встречи порядком надоели и начали сильно отвлекать от других пунктов проверки, неожиданно его пригласили на беседу в узком кругу. Встреча должна была состояться в Протвино, в подземном туннеле. Кольская была «просвечена насквозь», ничего важного там не происходило, хотя Рутра «чуял» неладное, подозрительные личности всё-таки посещали это место, только в одиночку. Это были отставные работники спецслужб. Интуиция подсказывала, намечалось явно нечто важное, хотя это мог быть и отвлекающий манёвр, дабы вычислить «хвост».

Рутра отправился в Протвино. В тёмном помещении его «допрашивали» и «экзаменовали» лица, часть которых была учёного, гуманитарного и творческого сословия, а вот остальная часть – явно из силовиков. Причём многие, судя по поведению, манере разговора, мышлению, были или состояли в структурах секретных и властных. Каким «гипнозом» они обладали, какое секретное оборудование они применяли, Рутра не мог определить точно. Но то, что всё это применялось, он вычислил и прошёл проверку на отлично. После очередного «допроса» и собеседования ему вручили «документы» о том, что он состоит в кружке народной самодеятельности и является участником ежегодной выставки-ярмарки. Таким образом, соблюдая полную конспирацию, не ночуя дома, отключив телефон, о чём он, конечно, заблаговременно предупредил, Рутра оказался на Кольской. А именно – в переустроенном помещении на Кольской сверхглубокой.

Это было собрание, на первый взгляд, довольно грамотных людей, в основном – среднего и пожилого возраста, хотя молодых было тоже не мало. На сцене, за столом сидело семь человек, один из которых выделялся тем, что руководил процессом. Это был профессор Муромов, как и описывали его; высокий, с шевелюрой и маленькими глазками, в очках с большими полупрозрачными стёклами, немного грузный, но с воинской выправкой. Когда все расселись, он начал встречу с приветствия собравшихся.

– Добрый день, уважаемые друзья. Я вас поздравляю – несмотря ни на что, мы сумели собрать наш съезд. На нём мы должны принять нашу дальнейшую стратегию действий, а пока я и наши гости проведём несколько лекций. По организационным вопросам, коллегии и протоколу, с которым вы должны были ознакомиться в холле, надеюсь, возражений нет?

В зале послышались одобрительные голоса.

– Напоминаю всем, что надо быть предельно осторожными. По полученным от нашей службы безопасности и единомышленников из органов информации – на нас открыта охота, цепные псы «жидомассонов» пущены по следу, поэтому каждый должен в случае провала действовать так, как Матросов. Итак, первым выступлю я. Сначала приведу известное высказывание пастора Мартина Нимеллера: «Когда они пришли за коммунистами, мне было всё равно, я не коммунист. Когда они пришли за эсерами, мне было всё равно, я не эсер. Когда они пришли за профсоюзами, я не протестовал, ведь я не профсоюзный деятель. Когда они пришли за евреями, я молчал, я ведь не еврей. А когда они пришли за мной, некому было больше протестовать».