Павел Корнев - Эпицентр

Поначалу достаточно часто попадались боковые съезды, а сама трасса преимущественно шла по стыку тайги и степи; я то гнал напрямик через языки леса, то вырывался на открытое пространство. Где-то после шестидесятого километра начали встречаться мобильные посты, да ещё чуть в стороне от дороги обнаружился основательный опорный пункт с узкими окнами-бойницами и высоченной антенной на крыше.

Меня не остановили ни разу, так беспроблемно и добрался до Кордона. Документы пришлось предъявить только на въезде в городок. Ну а дальше я покатился по наклонной. Нет – серьёзно. Сначала меня направили к командиру автобронетанкового батальона, но с самим майором увидеться не получилось, его адъютант мельком глянул направление и отфутболил в канцелярию автомобильной роты. Усатый капитан пополнению обрадовался, даже похлопал по плечу, после чего без промедления перепоручил меня бритому наголо лейтенанту лет тридцати на вид, руководившему мотоциклетным взводом.

– Учти, курсанта к обучению пристроить надо, договорись там со всеми, – предупредил он взводного напоследок. – И давай только без формализма, Игорь. Комиссар Хлоб на этот счёт комбату звонил, просил оказать содействие. Говорит, лучшие кадры в ответ на наши слёзные просьбы от сердца отрывает.

– Ну, раз сам комиссар… – протянул командир взвода не раздражённо, а скорее озадаченно, словно обдумывая какую-то неожиданную мысль. – Сделаю в лучшем виде, господин капитан!

Подозреваю, столь официальный тон общения был тут не в ходу, поскольку усач сурово насупил брови и даже пригрозил подчинённому пальцем. Смысл этой пантомимы остался для меня загадкой, да и некогда было на этот счёт голову ломать, нас отпустили, а в приёмной взводный не удержался от тяжёлого вздоха.

– На полставки, значит. Ну-ну… – Он указал на мой шеврон и покрутил пальцем. – Избавься от этого безобразия, рядовой.

Я сообразил, что речь идёт о нашитой букве «К», и отозвался:

– Будет исполнено, господин лейтенант!

– Как оформишься, приезжай в гараж. Обсудим твоё обучение.

– Будет…

Командир взвода только рукой махнул.

– Да брось ты глотку драть, – и ушёл.

Ну а я озадаченно хмыкнул, поправил ремень свисавшего с плеча пистолета-пулемёта и отправился оформлять документы. На всё про всё ушло около часа, в итоге у меня изъяли курсантское удостоверение и вручили взамен новое, согласно которому теперь я числился рядовым автобронетанкового дивизиона ОНКОР.

Ну и нормально. Всяко лучше, чем в комендатуре работать. Разве плохо мотоциклистом быть? Да ничуть! Не придётся к людям на улицах цепляться и пьяных успокаивать, а чем предстоит заниматься… Тут я озадаченно поскрёб затылок, поскольку круг своих грядущих обязанностей не представлял даже близко.

И ещё мелькнула мысль, что при таком везении следующим местом моего пребывания запросто может стать дисциплинарный батальон, а то и обычная тюрьма, но задавил её, выкинул из головы. Разговор с Альбертом Павловичем подарил надежду на лучшее будущее. Обязательства обязательствами, душу грел сам факт того, что кто-то во мне заинтересован. И не просто кто-то, а те, с кем мне и самому хотелось вести дела.

Да! Я и вправду надеялся оказаться причастным к защите интересов республики, желал стать полезным правому делу, а не просто день за днём тянуть лямку опостылевшей службы. Альберт Павлович говорил правильные вещи. Кто-то должен дать отпор оголтелым реваншистам и зарвавшимся капиталистам, будет здорово, если к этому привлекут и меня. Пожалуй даже, у меня появился новый приоритет.

На выходе я справился у курившего перед крыльцом младшего сержанта, где базируются мотоциклисты, завёл движок своего железного коня и покатил по городку, застроенному преимущественно двухэтажными зданиями – домов выше трёх этажей, за исключением госпиталя, на глаза не попалось. И не так уж редко встречались на улицах люди в штатском; впрочем, в разгар рабочего дня праздных прохожих на улице вообще было немного.

Территорию автомобильной части огораживал высокий забор с колючей проволокой поверху, но ворота стояли распахнутыми настежь, их перекрывал лишь опущенный шлагбаум. Пришлось остановиться и предъявить караульным удостоверение, и даже так заехать разрешили только после того, как сержант отыскал выписанный на моё имя пропуск.

– Новенький, значит? – без особого интереса уточнил он и махнул рукой. – Поднимай!

Шлагбаум дрогнул и пошёл вверх, я выждал миг и покатил дальше. Сразу у въезда рядами стояли грузовики, обычные и с установленными в кузовах крупнокалиберными пулемётами. Немного дальше прятались от солнцепёка под навесами броневики, а за ними – глазам своим не поверил! – разместили полтора десятка танков, часть из которых была на гусеничном, а часть на колёсном ходу.