Тимоти Зан - Кобра

Пятеро его товарищей по комнате вернулись минуту спустя. Они вошли группой, живо обмениваясь впечатлениями дня. Разговор их был в самом разгаре.

– Говорю же тебе, все армейские инструкторы ведут себя так, словно они сборные роботы, – говорил Колли Холлоран в тот момент, когда они появились в дверях. – Это неотъемлемая часть процесса закаливания новобранцев. Психология, войска, психология.

– Накласть на твою психологию! – сказал Парр Ноффке, перегнувшись через край кровати и сделав несколько вялых упражнений. А это сумасбродство с поеданием ланча на высоте десяти метров? И вы это называете закалкой? Говорю вам, Бею доставляет удовольствие выкачивать из нас пот.

– Но ведь это доказало, что ты можешь висеть, не обращая внимания на свои пальцы, не правда ли?

– холодно ответил Имель Дойч.

– Как я уже сказал, психология, – кивнул Холлоран.

Ноффке фыркнул и оставил свои упражнения.

– Эй, Друма, Ролон! Заваливайте и присоединяйтесь к вечеринке. У нас как раз есть время сыграть партию в королевский блеф.

– Минуточку! – прозвучал из ванной мягкий голос Друма Сингха, куда он исчез с Роланом Вильо.

Джонни заметил бледно-голубые лечебные бинты на руках Сингха и догадался, что Вильо помогал ему сменить повязку.

– И вы тоже, мистер Отвечающий-на-вопросы-че-ловек! – сказал Ноффке, обращаясь к Джонни. – Вы умеете играть в королевский блеф?

– Отвечающий-на-вопросы-человек? Я знаю одну версию игры, но, может быть, это всего лишь местный вариант?

– сказал Ноффке.

– Что ж, давайте узнаем, – пожал тот плечами и подошел к круглому столу посередине комнаты. Из стоявшей там дорожной сумки он извлек колоду карт.

– Давайте. По реджининским правилам вы не можете прекратить игру, если она не на деньги.

– С каких это пор реджининские правила распространяются на Эсгард?

– спросил Вильо, выплывая из ванной комнаты. – Почему бы не сыграть по земным правилам, которые гласят, что все игры – на деньги?

– Правила на Аэрай требуют, чтобы играли на настоящее имущество, – лежа на кровати, внес свою лепту Холлоран.

– По правилам Горайзона… – начал Джонни.

– Давайте не будем залезать так далеко в дебри Доминиона, ладно?

– перебил его Вильо.

– А может быть, мы просто ляжем спать?

– предложил Сингх, присоединившись к группе. – У нас и завтра будет тяжелый денек.

– Давайте начнем, – сказал Дойч, подсаживаясь к столу. – Игра поможет нам всем успокоиться. Кроме того, именно такие мелочи сплачивают людей и превращают их в команду. Психология, Колли. Я прав?

Холлоран хмыкнул, скатился с кровати и снова оказался на ногах.

– Несправедливо. Хорошо, я в игре. Давай же,

Джонни, вставай. Друма, Ролон! Играем по правилам Реджинны. Только один раунд.

Игра, которую описал Ноффке, оказалась почти идентичной тому королевскому блефу, с которым Джонни был знаком. Поэтому он чувствовал себя вполне уверенно. Выигрыш был для него несущественным, но ему очень не хотелось допускать грубые ошибки. Замечание Вильо насчет задворков Доминиона напомнило ему о причине того, что он чувствовал себя довольно неловко среди всех, кроме, пожалуй, Дойча. Остальные прибыли из миров более старых и уважаемых, чем Горайзон. Дойч, бывший единственным в отряде стажеров-Кобр выходцем из Адирондака, имел непререкаемый авторитет как представитель двух миров, подвергшихся оккупации Трофтов. Большинство парней не проявляли такой откровенной снисходительности, как Вильо, но ее признаки Джонни чувствовал практически во всем. Если он докажет, что умеет играть в сложную карточную игру, это может стать первым шагом в разрушении стереотипов, сложившихся по отношению к пограничным планетам, да и к самому Джонни тоже.

Возможно, его полное безразличие к практическим выгодам победы, а, может быть, те изменения, которые произошли в его организме, при всех его средних навыках игрока придали игре неожиданную остроту. Так или иначе, сыгранная партия оказалась лучшей в его жизни. Из шести игр одну он выиграл полностью, две – на блефе и только одну проиграл из-за того, что Ноффке упрямо держал на руках карты, которые по всем признакам давно должны были проиграть. Вильо предложил сыграть еще одну партию, почти потребовал, но Сигх напомнил им об ограничениях, о которых они договорились в самом начале. Так что игра тихо завершилась приготовлениями ко сну.

Еще несколько минут после того, как погас свет, Джонни мысленно переживал игру заново и пытался найти хоть какие-то признаки, что барьер между ним и остальными парнями начал рушиться. Он вспоминал нюансы каждого слова, каждого движения. Но он слишком устал и вскоре прекратил свои попытки. Одно ясно: они вообще могли не взять его в игру. Заснул он с уверенностью, что следующие четыре недели он непременно переживет.