Яна Завацкая - Белый Всадник

- Это не сон. Это Замок.

Сон сбывался, и даже лучше - сбывалась мечта, мы приближались к белой стене. Запах и звук становились все ощутимее. Ни голоса, ни пение птиц не были еще различимы, но чистый и легкий шум нарушал ватную тишину Ладиорти. И запах - ни с чем не сравнимый нежный запах детства и родины. И вот уже тяжелые ворота из меди высятся над нами. Чей-то голос, веселый, молодой, громко продекламировал из-за ворот:

- Воин, неужели с копьем и мечом ты вступишь в святилище Храма?

Дан ответил, подъехав ближе к воротам:

- Как же покину доспех мой?

Створки ворот медленно разошлись. Мы въехали в Замок.

Ничего особенного не было там, внутри. Я не могла бы описать и объяснить сладкое ощущение счастья, чувство родины, охватившее меня. Небольшие белые домики, собаки, птицы, множество цветов и деревьев, размытые дождями тропинки... Сейчас было сухо, и мы вели коней в поводу, медленно, осторожно ступая. Запах! Какой нежный и чистый запах стоял здесь, каждый камень, каждое дерево, каждый кирпичик беленных стен излучали, казалось, невидимый свет. И еще мне казалось, что я стала совсем маленькой девочкой, что это - тот самый сад и поселок, в котором я увидела свет, родной, самый родной, и скоро здесь в этом поселке я встречу... мать? Нет, не ее, не ту, которая осталась в Энске, но все же - кого?

Изредка нам навстречу попадались люди, я не замечала их одежды, их возраста, они здоровались, и я хорошо понимала их. Казалось, они говорили мне: здравствуй, иди же сюда, в наш дом, в твой родной дом, мы так ждали тебя! Они не обращались ко мне, но светлые улыбки, но сияние глаз, такое знакомое - откуда? - говорили мне это. Да, у каждого из них было это сияние в глазах, легко делающее прекрасным любого человека. И тут же противный внутренний голос говорил мне: Брось-ка эти бредни! Кому ты тут нужна? Что ты из себя представляешь? И вообще, подозрительное место... Этот голос портил мне настроение, но заткнуть его полностью тоже не было никакой возможности. Казалось, во мне жили двое: одна видела это сияние глаз, и полна была чистой радости, вызванной этим мокрым утром и беленным поселком, предчувствием неслыханного счастья, другая подозрительно смотрела на все окружающее, и видела лишь бедные, скромные домики, людей отнюдь не совершенной красоты, в простенькой одежде, грязь в лесу, в которой Баярд успел устряпать свою великолепную шерсть... Для чего мы здесь?

Тропинка шла под уклон и скрывалась в роще, полной шелеста влажной листвы и веселого птичьего пения. Мокрые ветки задевали одежду, и тут выяснилось, что материя плащей совершенно непроницаема для воды. Это как-то порадовало мою ворчливую половину. Мы вышли из рощи на широкую вытоптанную поляну, и тут мое родительское Я заглохло окончательно. Чистая радость, предчувствие чуда охватили меня волной, хотя причина этого не была мне ясна совершенно. Мы увидели домик, такой же, как все, разве что несколько больше. Дан остановился перед ним и обернулся к нам.

- Мы поставим лошадей, - сказал он, - Кашка, ты иди к врачу, я возьму Троя.

Он забрал у меня повод кашкиной лошади.

- А ты - постучись и заходи, - сказал он мне, - Познакомишься с Королевой.

Мои друзья разошлись, и я осталась совсем одна перед низеньким крыльцом. Королева? Что это значит?

Я решительно взошла на крыльцо и постучала в дверь. Чей-то голос ответил мне:

- Войдите, пожалуйста.

И я вошла. В полутемной комнате, освещаемой огнем странного вида печки, я увидела Королеву. Я сразу узнала ее. Это не мог быть никто иной - Она, Королева, Мать, которую я должна была встретить здесь. Она была красива? Да, наверное... Да, бесспорно, она была очень красива. (Спросите маленького ребенка, кто красивее всех на свете?) В хижине царил полумрак, и свет не падал на лицо Королевы, но удивительно - кожа ее словно светилась изнутри, лицо сияло не отраженным, собственным белым светом. Глаза ее, незабываемые глаза, темные, чистые, глубокие, любящие... Она поднялась мне навстречу.

- Здравствуйте,- пролепетала я. Кажется, нужно, что-то сказать, объяснить, сослаться на друзей, приведших меня сюда. Но объяснять ничего не пришлось. Просто - Королева улыбнулась мне и сказала:

- Здравствуй. Садись, пожалуйста, сюда.

Я села на указанное мне место, это была низенькая скамеечка у очага. Королева села напротив меня, теперь я заметила, что она была одета в длинное, белое, простой ткани и покроя платье.

- Хочешь поесть? - с этими словами Королева протянула мне большую деревянную кружку, кусок хлеба. Я взяла, не решаясь отказаться, а впрочем, мне уже и хотелось есть. В кружке оказалось свежее холодное молоко, а хлеб - хлеб был, кажется, только что испечен, еще теплый, восхитительно вкусный. Дрова потрескивали в печке, за чугунной решеткой - нет, пожалуй, это не печка, а камин. Странное помещение, выложенный грубыми досками пол, полутьма, серый утренний свет струится сквозь занавешенные маленькие окошки - кажется, в них и стекол нет?