Яна Завацкая: Нить надежды

Кейро внимательно посмотрела на меня.

— Знаешь, Синагет, все-таки хорошо, что у тебя есть военный опыт. Нам с тобой повезло.

Я пожала плечами.

— Хотите честно? Я не думаю, что вам очень повезло со мной. То есть я все сделаю. Я уверена в победе, у нас все получится. Но… с самого начала у меня есть очень сильные сомнения — попросту говоря, я недостойна занимать королевский трон. Я, в общем-то, действительно просто преступница. И если на Леде кто-то начнет кричать о том, что пират не может занимать королевский трон… я не знаю, что я могу ответить на это!

Я помолчала.

— И… мне бы не хотелось действовать теми методами, которые приняты… в Глостии. Мне приходилось это делать. Шибаги не понимают другого языка. Впрочем, я надеюсь, мы сможем обойтись малой кровью… со временем, если все пойдет благополучно, введем запрет на пытки, и смертную казнь сильно ограничим. Но я не знаю, поверят ли мне.

— Вам верят, ваше высочество, — тихо сказал отец Пао, — тебе верят, Синагет. Мы молимся ежедневно за тебя. А что касается недостоинства… ты права. Ты и в самом деле недостойна власти. Но проблема в том, что ее никто не достоин. И раз Господь привел тебя на это место, ты должна сделать все возможное… для людей, для Леды. Не рассуждая и не думая о себе — даже о своем недостоинстве.

Я озадаченно взглянула на священника. Да, так мне еще не приходилось смотреть на проблему. До сих пор меня мучил этот вопрос. У шибагов все просто — кто сильнее, тот у власти. Бери власти столько, сколько хватит твоих сил и куража. Мне казалось, что в обычном мире значение имеют еще и моральные качества властителя. Конечно, некоторые — тот же ПАСВОМ — захватывают власть по-пиратски, есть сила — бери власть. Но ведь мы не ПАСВОМ… Королева должна быть образцом, белым цветком непорочности.

Но ведь и отец Пао прав. Это всего лишь эгоизм, мысли о себе — то ли место я занимаю, да как я выгляжу, да кто что скажет. Впервые в жизни, наверное, у меня появились такие мысли. Но думать надо о деле и о моем народе.

— Ты знаешь, Лел собирался командовать сам. Когда мы с тобой только начали знакомиться. Мы все были счастливы найти тебя, — сказала Кейро, — Но мы считали тебя только символом. Вроде знамени. А оказалось… ты как-то сразу все взяла в свои руки.

Я усмехнулась. Что ж, я заметила, что Лел собирался командовать сам. Были у него такие поползновения. Кроме меня, их никто и не заметил. Ну ничего, Лел и так у меня командует бортом 02. Я предпочла удалить его с флагмана. А покажет себя хорошо в бою — министром обороны будет.

— Ну все, ребята, — я поднялась, — мне пора поработать над планами, а потом меня ждут навигаторы. Увидимся вечером!

Через 8 месяцев я взойду по ступеням своего дворца в столице Леды — Маккионе. Я не буду видеть этот дворец, он расплывется в моих глазах хрустальной почти бесцветной дымкой. Вокруг будет тихо, очень тихо. Площадь внизу заполнена народом, моим народом — но все будут молчать. Белое платье будет чуть касаться ступеней, но и это не станет раздражать меня. Плечо и правая рука под платьем будут зафиксированы шиной, потому что руку мне напрочь оторвет взрывом за месяц до коронации. Но этого никто не заметит.

Я поднимусь по ступеням.

Все они, пришедшие со мной и прошедшие войну — моя Мика и ее Рыси, моя дочь, Кейро, Лел, Рео, отец Пао — все они будут стоять внизу. Подниматься я буду одна.

Я поднимусь к самой колоннаде, где меня ослепит красное и золотое — облачение Патриарха Леды, я даже не буду видеть его лица.

Не буду замечать роботов-камер, парящих в воздухе, фиксирующих каждое движение моих мимических мускулов, каждое шевеление волоска на голове от небольшого летнего ветерка.

Не буду думать о том, что сейчас меня видят сотни миллионов людей на планете. Что все они смотрят в экраны — кто с радостью, кто с надеждой, кто с недоверием. Надеюсь, что лишь очень немногие смотрят на меня с ненавистью. Надеюсь.

Для меня это будет неважно. Кто-то другой — гораздо больше и сильнее всех нас вместе взятых, для которого я — неотделимая от других букашка, ценная, неповторимая букашка — будет смотреть на меня в этот миг.

Может быть, это Адоне-Творец.

Я поднимусь наконец и встану на колени. И буду знать, что на колени я встаю не перед силой и властью, не перед Патриархом в золотых одеяниях — встаю перед самым младшим и жалким из моих солдат, погибших за меня при штурме планеты.

Мои подданные этого достойны.

И тогда Патриарх положит золотой обруч на мою склоненную голову. И корона покажется мне невыносимо тяжелой и сдавливающей виски, как орудие пытки. Может быть, только на миг покажется. Или навсегда.