Александр Славинский - Фальшивые боги. Часть 1. Жертвы обстоятельств

Шагая вслед за Тго, Уюя размышлял над своим положением. Оказавшись в незнакомом мире, он обрёл новую судьбу, в которой имелись: бесконечная степь, молчаливый спутник и дорога в никуда. Уюя не знал жизни. Поэтому ему оставалось лишь одно – следовать за товарищем, заботившимся о нём. Даже если Тго и заодно с похитителями, альтернативы у юноши не было.

Он, конечно, размышлял над возможностью самому, тайком от товарища, пробраться в посёлок. Но, понаблюдав за местными жителями, Уюя решил воздержаться от самоволки. Даже издали он видел, насколько аборигены отличались от эониев и его товарища, прятавшегося в яме.

«Значит, – пришёл он к выводу, – эти существа агрессивны к чужакам».

Коротая время на привалах, Уюя и Тго понемногу общались. Хотелось поделиться своими мыслями, да и вообще развеять скуку, ведь постоянно молчать невозможно.

Однажды Тго набрёл на очередную впадину и присел отдохнуть, свесив ноги в яму. Покряхтывая, юноша плюхнулся рядом и сказал:

– Хорошо.

– Хорошо, – повторил Тго, и Уюя с подозрением взглянул на спутника. Тот произнёс слово чётко, будто на родном языке.

«Сейчас я тебя расколю», – загорелся юноша и спросил:

– Ты меня понимаешь?

– М-м… ты ме поимашь, – на этот раз у Тго получилось не так ясно.

– Никак не пойму: ты говоришь по-нашему или нет? – прямо спросил Уюя, внимательно глядя на спутника. Впрочем, при звёздном свете немного увидишь. – Скажи, ты сотрудничаешь с моими похитителями?

Товарищ произнёс:

– Уюя. Хорошо.

Это не ответ. Юноша задумался: «Если бы Тго говорил на эонийском, то что-то сказал бы. Но он лишь повторяет за мной. Может, учит наш язык?»

Уюя коснулся нижней конечности спутника и произнёс:

– Нога.

Тго задумался, а затем положил руку на свою коленку и сказал:

– Нога.

Юноша остался доволен и решил продолжить. Он поднёс ладонь к предплечью товарища и чётко выговорил:

– Рука.

Тго повторил без ошибок.

Обрадовавшись, что они поняли друг друга, Уюя продолжил занятие. Он касался предмета и называл его по-эонийски. Спутник повторял слово. Если выходило коряво, юноша поправлял, и они постепенно добивались верного произношения. Иногда получалось забавно, и товарищи смеялись. Так словарный запас Тго расширялся. Конечно, для настоящего общения ему требовалось ещё многое освоить, но благодаря хорошей памяти он делал успехи.

Юноша задумался: почему товарищ не обучает его своему языку, что было бы логично? Но он не знал, как спросить об этом, и решил отложить вопрос.

– Уюя, идти, – произнёс Тго по-эонийски и показал рукой направление.

– Идём, – согласился юноша. Он отдохнул и был готов отправляться в путь.

– Идём, – повторил Тго и встал на ноги.

Покряхтывая, будто старик, Уюя тоже поднялся. Тело болело от непривычной нагрузки, но он понимал – надо двигаться. Не век же сидеть в яме среди бескрайних полей неведомой планеты.

Верховенство Тго не оспаривалось. Конечно, Уюя привык командовать в своём мире, где быстро исполнялось любое его желание. Но юноша понимал: он зависим от товарища. Предыдущий опыт не научил его существованию в подобных обстоятельствах. К тому же дар трейма здесь не проявлялся. Теперь Уюя приходилось учиться жить в первобытных условиях без своих способностей, и он доверился Тго. А в компании с этим удивительным существом ему даже нравилось странствовать по неведомой планете. Какой мальчишка не мечтал бы о таком путешествии?

Тго неспешно шёл впереди, раздвигая стебли и стараясь не трясти соцветия, поскольку от их аромата кружилась голова. И так у него получалось легко, словно и не составляло труда. Но это обманчивое впечатление. После одного из привалов Уюя попробовал вырваться вперёд. Ему казалось унизительным следовать за мутантом. Но, как известно: всё познаётся в сравнении. Юноша быстро устал, пару раз едва не свалился в попавшиеся на пути ямы и оцарапался о жёсткие стебли. Поэтому он предпочёл идти сзади. Так легче.

Общаться во время ходьбы не получалось. Тго был занят стеблями, а за их шелестом неслышно голоса. Юноше приходилось кричать, а так не поговоришь. Оставалось беседовать с самим собой.

Размышляя о жизни, Уюя заметил, что часто вспоминал своего отца Яуэ. Он был единственным близким ему эонием, кроме дядей Ыу и Яэ. Но те держались с племянником официально и не стремились к сближению. Поэтому юноша воспринимал их в качестве учителей. Матери Уюя не знал. Ему сказали, что она умерла при родах. В детстве за ним ухаживала няня Стэ. Но та звала его треймом и особой близости между ними не возникло. Стэ была стара, а когда умерла, то с восьмилетнего возраста за Уюя присматривал строгий наставник Эа. Он держался официально, и порой мальчику казалось, что это робот: говорил только по делу и никогда не проявлял эмоций. А дяди-регенты считали, что именно таким и должно быть воспитание будущего трейма, и не позволяли мальчику никаких развлечений. Поэтому Уюя окружали лишь слуги и учителя.