Елена Демченко - Зоопарк

Напротив меня стояли коричневато-зелёные горки, похожие на заплесневелый шоколадный пудинг. Не знаю, где у них были глаза, но я чувствовал, как они смотрят на меня. Попятившись назад, я упёрся в мягкую стену. И чем сильнее я прижимался к ней, тем настойчивее она выталкивала меня обратно. Взревев, я рванулся вперёд, но как теннисный мячик отскочил от упругой прозрачной стены. Я оказался в клетке, в которой как будто не было стен, но которая не выпускала из себя. Безумный страх охватил меня, кровь ударила в голову, в висках застучало. Не видя ничего перед собой, я стал метаться, натыкаясь на стену, которая ласково отбрасывала меня назад. Обессилев, я упал на пол и заплакал. Нет, я громко, во весь голос заревел. Со мной никогда такого не было, разве что только в далёком-далёком детстве. Слёзы текли каким-то нереальным мощным потоком, перехватывало дыхание, и я громко всхлипывал, глотая воздух. Я чувствовал себя беспомощным ребёнком, которого наказали, и он не может понять за что. Свернувшись калачиком на полу, я то успокаивался, всхлипывая всё реже, то, вдруг вспомнив о своей боли, вновь обливался слезами. Затем я уснул. Хотя трудно это назвать сном. Я провалился в какую-то бессознательную тьму.

Очнувшись, я был тих и спокоен. Сквозь прозрачную стену была видна жёлто-оранжевая пустыня, пересечённая вдали ярко-голубой полосой. «Что-то надо делать», – вертелось в голове, как привязавшаяся глупая песенка. Что-то надо делать. И я стал исследовать свой аквариум. Он был метров пять в длину и три в ширину. Сколько ни прыгал, до потолка достать так и не смог. Пока я определял габариты своего нового жилища, в углу появился поднос с сыром, хлебом и стаканом молока. Это меня чрезвычайно смутило. Я решил, что меня похитили инопланетяне и кормить должны какой-нибудь своей зелёной размазнёй. Но еда была вполне человеческая. Возможно, я стал подопытной крысой в экспериментах нашего (или не нашего) правительства. Может, объявить голодовку, и они меня отпустят? Я продержался целый час (хотя, может быть, прошло минут десять). Молоко оказалось холодным, а хлеб мягким и тёплым.

Страх и жалость к себе вновь охватили меня. Господи, почему я? За что? Как больно. Надо что-то делать. Почему я здесь? Они ставят какой-то эксперимент. Или я просто зверь, попавший в клетку, и они водят своих детей в зоопарк посмотреть на диковинную штучку. Надо показать им, что я не просто зверь, я могу мыслить. Медведь тоже может мыслить. Кто бы сомневался. Но разве нас это останавливает? Что же делать? Что-то всё же отличает меня от медведя? Надо показать им , что я не просто животное. Господи, почему я?

Опять появились шоколадные пудинги. Ходили, смотрели. Я тоже сидел и смотрел на них. Ушли, ничего не сказав, ничего не сделав. Наверное, всё-таки это зоопарк. Тогда почему не видно других животных? Мамочка, забери меня отсюда, пожалуйста. Где же ты? Сердце замирает, и опять текут слёзы. Когда же это кончится?

Попадая в чужую страну, не зная языка, всё равно чувствуешь себя среди своих. Люди думают так же, как ты, и значит с ними можно объясниться. Как договориться с большим и сильным пудингом? Надо показать, что я выше, чем медведь. Объяснить им, что знаю кое-что об устройстве Вселенной: Солнце, вокруг него движутся девять, нет, десять, нет, всё-таки девять планет, наша третья, третья от Солнца. Надо им это рассказать, можно нарисовать.

Если бы со мной был ещё кто-нибудь, было бы легче. Может быть, наш мир исчез, взорвался, и больше нет никого, остался один я во всей вселенной. Опять слёзы. Как жаль себя.

Появилась еда. Может, объявить голодовку? Я и так страдаю, а голодным это будет просто невыносимо. Такой потрясающий аромат. Вкуснейшая лапша. Съев половину, я сообразил, что из лапши можно сделать спасительный рисунок. Я стал выкладывать на полу барельеф из теста. Это занятие меня так увлекло, что, подняв голову, я вздрогнул, увидев рядом своего мучителя. У меня неплохо получилось: Солнце с лучиками, девять кругов-орбит, вместо планет я уложил кусочки картофеля, а Землю отметил морковкой. По-моему, инопланетянина заинтересовал мой рисунок. «Я хочу домой!» – закричал я, тыкая пальцем в морковку. Постояв ещё немного, наблюдатель исчез. Он понял, он отпустит меня. В этом не может быть никаких сомнений. Сейчас он расскажет своим, что я такой же, как и они. Они же не станут держать в клетке брата по разуму. Они пригласят меня к себе в дом или поведут прямо к правительству (кто у них там: сенат или король). Извинятся. Я стану героем. С этого момента начнётся новая эра в истории человечества.