Павел Шакин - Пси

Лия протянула мне сверток.

– Прошу обратить пристальное внимание на персоналии. Особенно остерегайтесь коменданта колонии Оскара Хименеса. Когда-то он возглавлял службу безопасности корпорации TРAX. Опасный мужик и редкая сволочь. Равно как и руководитель научного центра, академик Лукреций Джонс. В свое время именно он изобрел систему зомбирования, которой пользуется эта шайка фашистов. Внимательно изучите каждое досье, ключевые фигуры помечены красным.

– Непременно, – ухмыльнулся я, предвкушая нехилую заварушку. Нет. Я не злился на «Ковчег», прекрасно понимая логику их действий. Став главной фишкой, я мог блестяще разыграть партию и отхватить кусок пожирнее. Последние пару лет я откровенно скучал, выполняя примитивные поручения, с которыми бы справился любой дилетант. Мне не хватало чувства опасности. А, возможно, просто нечего было терять.

– Вот и отлично, – ее губы расплылись в отработанной улыбке. Настолько штампованно идеальной, стерильной, что стало жутко. Я вдруг представил, как эта зайка ковыряется своими длинными ноготками в моих внутренностях, а под ушастой мордой сияют белизной ровные зубы.

– Скажи, – спросил я ее, – зачем вы носите маски животных?

– Ее получает каждый при инициации в члены «Ковчега».

– Иными словами, если вы возьмете меня в свой теремок, мне придется носить маску козла или бегемота?

– Нет. Вы будете псом.

– Почему?

– Вы наемник. Воин. Ищейка, присягнувшая на верность «Ковчегу». Другим вам не стать. Это система распределения прав и обязанностей. Помните, у индусов когда-то существовали касты?

– Да. Я там часто охотился и знаком с местной мифологией.

– Так и у нас, но гораздо сложнее.

– И что лежит в основе вашей стратификации?

– Воля Говорящего Изнутри, – Лия почтительно склонила головку.

– А что входит в функционал зайчиков?

– Тсс… Узнаете, когда сами наденете маску, – прошептала она, поднеся палец ко рту, – если повезет.

Я, конечно, видел открытый космос. Несколько раз, когда мотался на Луну. Но подобного не испытывал никогда. Я словно стоял на грани пропасти, черной бездны, чьи глубины испещрены вспышками гибнущих звезд. Большинство из них уже умерло. Огоньки, что я вижу, есть лишь предсмертный вопль, несущийся сквозь слоеный пирог пространства с начинкой из времени. Но я жив. Жив и снова молод. Спасибо тебе, Лукас Форш. Я обещаю беречь твое тело, пока смерть не разлучит нас.

Роман Цепнев, научный атташе экспедиции «Крылья Созидания» нудно зачитывал правила безопасности при пространственно-временном погружении. Я знал их наизусть, а потому пропускал его блеянье мимо ушей, глядя в прозрачный купол, нависший над залом погружения. Сорок пять гравитационных кресел стояло рядом, в каждом по паре выпученных глаз, в том числе и раскосые щелочки Цепнева.

– Десять, – начал он обратный отсчет.

– Девять. – Гравитационное кресло было гарантом безопасности каждого астронавта…

– Восемь, – иначе его желудок выпрыгнул бы наружу…

– Семь, – он бы раздулся как мыльный пузырь…

– Шесть, – и лопнул, оросив своим содержимым зал погружения…

– Пять, – эдакое космическое конфетти.

– Четыре. – Кресло подо мной загудело.

– Три. – Именно в той точке, за которую я ухватился взглядом…

– Два, – разрасталось радужное пятно, превращаясь в пульсирующую палитру…

– Один, – оно поглотило собой все, а затем пришел мрак.

Вдруг я услышал далекие звуки флейты. Какой-то знакомый унылый мотив. Тьма прояснялась, музыка становилась громче, и я разглядел силуэт мужчины. Он сидел на камнях, повернувшись спиной. На нем был плащ с капюшоном, в тихом сумраке бескрайне простирались расплывчато-бордовые холмы. Свет двух розовых лун падал на него с небес, словно из кувшинов лился. Я коснулся плеча незнакомца. Тот обернулся. Это был Лукас Форш. Я понял это по растерянному выражению глаз, что беспомощно смотрели на меня, изливая горечь и боль. Взгляд был невыносим, и укрыться от него было некуда.

– Уйди! – закричал я, – уйди!

Скривившись в печальной усмешке, Форш отвернулся, тьма проглотила его силуэт. Я открыл глаза: погружение прошло успешно. Цепнев предупреждал о возможных галлюцинациях. Побочный эффект пространственных искажений, что тут поделать…

Через три часа все снова собрались в зале, где капитан Мустафа выступил с торжественной речью.

– Уважаемые коллеги! – взволнованно тряс он лохматой бородой. – Примите мои самые искренние поздравления. Пространственно-временное погружение прошло удачно. Через шесть часов наш лайнер «Крылья Созидания» войдет в атмосферу Пси. Это великое событие стало возможным лишь благодаря прозорливости старейшин корпорации TРAX, чья непревзойденная мудрость успешно преодолевает границы времени и пространства.