Роджер Желязны - На пути в Спленобу

- Для меня и так замечательно. Он посмотрел на полки.

- Я вижу, вы читаете Энгельса и Ленина. Это хорошо.

- Да, - отозвался Клементович, - а также Пруста, Кафку и Фолкнера.

- Хм. Попахивает декадентством.

- Верно, - сказал барон. - Но ведь и такое нужно знать.

- Полагаю, что так. Клементович вежливо зевнул.

- Это относится и к коньяку.

Бабаков засмеялся.

- Да, ведь жизнь так коротка.

- Как верно сказано! Я так давно ни с кем не общался. Как я понимаю, народная Партия теперь правит половиной мира?

- Да, - ответил Бабаков, - а вскоре и другая половина будет свободна, когда рабочие сбросят цепи и уничтожат своих эксплуататоров.

Он допил коньяк.

***

Клементович поднялся и достал бутылку. Он вновь до половины наполнил рюмку.

- Да будет так. Но неужели вы действительно считаете, что разумно уничтожать их религию, их суеверия?..

- Опиум! - отрезал Бабаков. - Наркотик для смягчения рабства!

- Разве определенная доза рабства не делает жизнь терпимой для человека?

- Человек должен быть свободным! - выкрикнул Бабаков, замечая, что говорит слишком громко для этой благовоспитанной атмосферы. И все же каждый должен знать свое место. Он не станет подхалимничать перед высшими классами, в каком бы архаическом уголке страны они ни сохранились. Вообще-то следовало бы написать обо всем этом рапорт по возвращении в Титоград.

- Возможно, вы правы, - сказал барон. - И что, все люди будут похожи на вас, когда станут свободными?

- - Да. -Бабаков допил коньяк.

Клементович зевнул еще раз, и Бабаков внезапно понял, что это, возможно, намек.

- Может быть, если вы мне покажете мою комнату...

- Ну разумеется.

Барон встал и направился к двери, которую опять распахнул перед гостем.

Бабаков вышел. Он двинулся за Клементовичем по длинному коридору.

Они взобрались вверх по длинной лестнице, и барон открыл дверь.

- Мой слуга нашел чемодан на переднем сиденье вашего автомобиля, - сказал он, - он за комодом. В комнате должно быть все, что может вам понадобиться если чего-то не хватает, дерните за этот шнур, чтобы позвать слугу, - он указал на малиновый шнур, висевший возле старинного комода.

- Благодарю вас и спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Бабаков вошел в спальню. На комоде мерцала лампа, на полу стоял его чемодан.

Дверь позади него закрылась.

Он подошел к кровати. Покрывало было откинуто.

Открыв чемодан, он достал пижаму и таблетки.

Раздеваясь, он задавался вопросом: как Клементович узнал, что его чемодан уже здесь?

***

Сон пришел почти мгновенно. "Коньяк, - подумал он, проваливаясь в дремоту. - Надо будет купить Хайна, когда вернусь к цивилизации..."

Он не знал, как долго проспал, когда сквозь туман сновидения проник кошмар.

Внезапно оказалось, что он не один. По непонятной причине он начал дрожать, тщетно пытаясь пошевелиться.

"Нападение! " - подумал он. Но боли в груди не было. Мышцы не желали подчиняться, дрожа сами по себе, а лицо искажала судорога.

Ему показалось, будто от стены отделилась тень и двинулась в его сторону.

У самой кровати она воспарила над полом.

"Сумасшествие! - сказал он себе. - Тени не ходят! Только невежи и декаденты пугают себя такими вещами!"

А смех барона, подобный трубам Страшного Суда, перекатывался над ним.

Потом все заволокло чернильной, шелковой тьмой, словно в дымовой трубе... Он почувствовал боль в горле, и успокаивающее тепло пробежало по телу.

- Товарищ! - кричал он. - Товарищ Маркс! Боже!.. Не на...

***

Он проснулся от предрассветного щелканья птиц, чьи песни начинали проникать через пыльные шторы.

Он тихо застонал.

Нет! Две рюмки не могут сотворить такое с человеком.

Он понял, что безнадежно болен. Слишком долго оттягивал. Но его долг! Его долг перед партией.., перед народом...

Он скатился с кровати и упал возле нее на колени.

На четвереньках подполз к комоду. Трясущимися руками достал таблетки.

С трудом открыл флакон.

"Лучше выпить сразу три!"

Он проглотил их и откинулся навзничь.

"...Это пройдет, это пройдет. Нужно позвонить и попросить о помощи".

Он вновь пополз, дотянулся до шнура. Изо всех сил дернул и потерял сознание.

"Как долго! - Удивился он через неопределенное время. - Как долго!"

В конце концов, он поднялся и поплелся к двери. Добравшись до нее, привалился к притолоке, чтобы отдышаться.

Он открыл дверь и вышел на лестничную площадку. С сомнением посмотрел вниз. Только сейчас он заметил на пижаме засохшую кровь.