Александр Суздаль - Чужие отражения чужих тел

Она привела себя в порядок, отряхнув землю с платья, и по асфальтной просёлочной дороге пошла вдоль забора из металлической сетки, пока не вышла на улицу Мерен. Через пешеходный переход она добралась до урбанистического здания ЦЕРНа и у миловидной девушки на ресепшене спросила Фабиолу Джанотти, Генерального директора ЦЕРНа. На вопрос, кто она такая, Маргина слепила себе ксиву инспектора ЮНЕСКО по ядерной безопасности, которую тут же предъявила. Девушка внимательно рассмотрела документ, но не заметила никакого подвоха и вернула Маргине со словами: — Синьоры Фабиолы Джанотти сейчас нет, возможно, я вам в чем-либо смогу помочь?

Маргина объяснила, что ищет Артура Прехта и девушка с облегчением сообщила ей, что профессор находится на симпозиуме физиков в библиотеке ЦЕРНа. Она тут же вызвала молодого человека в белой футболке и драных джинсах, который провел Маргину в библиотеку. Попутно заглядывая в голову юноши, Маргина с удивлением узнала, что он кандидат наук из Германии и весьма осведомлённый в физике. Когда они подошли к библиотеке, Маргина, в знак благодарности, бухнула в голову юноши всё, что у неё имелось в глифомах, надеясь, что юное светило разберётся, что ему нужно, а что следует выбросить из головы. Дорогу Маргина уже знала, поэтому оставила юношу, согнувшегося от неожиданного подарка, а сама отправилась в зал, где проходил симпозиум физиков. Открыв соответствующую дверь, она с удивлением увидела несколько человек, которые вальяжно сидели за столом и говорили между собой.

— Что вам угодно, мадам? — спросил подтянутый японец, а увидев за спиной Маргины оклемавшегося юношу, радостно произнёс: — Гауфер, проходи, мы тебя заждались.

— Я ищу профессора Артура Прехта? — сообщила Маргина, обводя всех взглядом. Нужный ей профессор сидел за столом слева, но вида не подавал.

— Что ему передать? — с хитринкой сказал японец, искоса взглянув на Прехта.

— Я пришла, чтобы передать ему формулу сущего, — ответила Маргина и увидела, как рожи у всей компании засветились улыбками.

— Может, вы сообщите эту формулу всем? — издевался япошка и Маргина, забравшись в его голову, обнаружила, что он обожает свою жену Эмико. «Ах ты, паразит! — возмутилась Маргина. — Свою жену боготворит, а над другими издевается?!» Она не стала сердиться, а ответила, глядя на профессора Прехта: — Мне поручили передать её лично профессору Прехту, а вам, всё что нужно, расскажет ваша жена Эмико-химэ.

Японец смутился и принялся извиняться, сложив ладошки и кланяясь, а профессор Прехт поднялся и предложил: — Давайте пройдём в соседнюю комнату и поговорим.

Когда они оказались в соседней комнате, точь-в-точь похожей на ту, в которой они были, Маргина взяла листок со стола и нарисовала формулу.

— Слева мы видим CKM-матрицу вместе с вектором сильных собственных состояний кварков, — рассказала Маргина, — а справа имеем дивергенцию слабых собственные состояния двух демонов и одного мона в плоской Вселенной. ККМ-MD-матрица описывает вероятность описания кварка, как состояние мона или демона. Определение дивергенции мона выглядит так:

где: Фm — поток векторного поля M через сферическую поверхность мона площадью S, ограничивающую объём мона V. Данная формула описывает плоское пространство, но определение легко и прямо обобщается на любую размерность n пространства: при этом под объёмом понимается n-мерный объём, а под площадью поверхности (n-1)-мерная площадь гиперповерхности соответствующей размерности. Формула демона выглядит так же. В двухмерном пространстве мы наблюдаем один мон и два демона, в трёхмерном демон выглядит в виде тора, который переходит в шарообразный мон. Как они выглядят в четырёхмерном пространстве и дальше, вы должны сообразить сами, — улыбнулась Маргина.

— Вы разбираетесь в физике элементарных частиц? — удивлённо спросил профессор Артур Прехт.

— Да, — кивнула Маргина и с очаровательной улыбкой добавила: — Как слон в посудной лавке!

— Кто вам это передал? — спросил профессор.

— Я не смогу вам объяснить, да это и не нужно, так как моя миссия на этом закончилась, — сказала Маргина и добавила: — Пока, профессор!