Дия Гарина - Тюремщик

– Откуда они здесь? И зачем?

– Не знаю. Могу только предположить. Причем самое худшее, – Дэмьен подошел к двери, крепко сжимая меч, и прислушался. – Он сказал, что внизу есть кому охранять заложников. А под нами только консульская ложа. И тогда заложники – это…

– Семья консула! – Кэри, побледнев еще больше, стиснула руки на груди. – Куда вы, хайсит?!

Дэмьен на секунду замер в дверях и, приложив палец к губам, прошептал:

– Я должен убедиться. Сиди тихо.

Кэри не успела судорожно выдохнуть, как Тюремщик исчез в проеме, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Он спускался, стараясь не шуметь, и отстраненно радовался, что на нем сейчас ботинки, а не тяжелые подкованные сапоги. Вжавшись в стену, Дэм остановился в нескольких ступенях от выхода на третий ярус и прислушался. Где-то на грани слышимости можно было различить бравурные звуки оркестра, но в самом фойе царила напряженная тишина. Дэмьен почти решился выглянуть из-за поворота, когда неожиданно совсем рядом услышал:

– Сколько можно ждать?

Голос был приглушенный, и, судя по тому, что Дэмьен без труда различал каждое слово, говоривший находился совсем рядом. Дэм осторожно поднялся на несколько ступеней, на всякий случай оставляя между собой и говорившими еще один поворот винтовой лестницы. И снова прислушался. Ответ собеседника не заставил долго ждать.

– Сколько потребуется. Время еще есть. Осталось два акта, это как минимум два с половиной часа, – голос говорившего был тих и ровен, но даже с такого расстояния ощущалось напряжение собеседников.

– Сект бы побрал этого консула! – громким шепотом воскликнул первый. – И почему именно сейчас ему стукнуло в голову удалиться в покои Уединения? Вы даже требования свои не можете ему предъявить! Несмотря на прямую телефонную связь.

– Да, не повезло. Но, думаю, все обойдется. Консул никогда не засиживается в покоях больше двух часов – он слишком ценит свое время.

– Но почему вы решили, что он согласится на отречение?

– Потому что захочет сохранить жизнь своим детям. Ты не согласен?

Дэмьен решил, что услышал достаточно и нужно действовать, но, поколебавшись немного, остался недвижим.

– Вам виднее, – продолжал первый голос. – Это ваш заговор и ваш план. А я и мои люди только исполнители по найму. Кстати, лучшие.

– Да, уж наслышаны. У Края все самое лучшее. Но пока не дошло до дела, вели своим людям вести себя потише. Пока не предъявим требования, никто ничего не должен заподозрить.

– А какая разница? Раньше, позже…

– Где твоя голова, Ней? – главарь даже повысил голос. – Сегодня в зале половина помешанных на подвигах вояк. Бывших и настоящих. У них мозгов в десять раз меньше, чем гонора. Что будешь делать, если они решать поиграть в героев? Перебьешь их всех? Думаешь, тогда нам так просто дадут уйти? Да, мы воспользуемся потайным ходом и сбежим, прихватив заложников, и дальше все пойдет по плану «Б». Но чем больше будет жертв, тем сложнее нам будет его выполнить. Сказать по правде, консул не устраивает военных так же, как нас. И если он подпишет отречение, никто плакать не станет. Но если мы будем вынуждены пролить их благородную хайситскую кровь – вот тогда нам не поздоровится. Так что просто сидим и ждем и стараемся ничем себя не выдать. Ясно?

Ответа боевика Дэмьен не услышал, он спешил обратно в комнату, на ходу продумывая план действий. И был в этом плане один очень скользкий момент.

– Я не могу, хайсит! – Кэри в ужасе отшатнулась от окна, за которым стоящий на узком карнизе Дэмьен протягивал ей руку. – Если Единому угодно оборвать мою жизнь, то пусть это сделает благородный меч, а не камни мостовой под нами.

– Ты должна, Кэри, – Тюремщик уже потерял терпение. – Это приказ. Ты не в состоянии выполнить свои обязательства по контракту и, значит, будешь делать то, что я скажу, если не хочешь, чтобы прописка твоего брата была аннулирована. Снимай туфли и перелезай ко мне. Я тебя поддержу.

Кэри обреченно наклонилась и начала стаскивать, как назло, сопротивляющиеся туфли. Страх, сжимавший сердце весь день и ослабивший хватку, лишь пока Тюремщик спал, вернулся с удвоенной силой. Теперь она прекрасно понимала, с каким человеком связал ее проклятый контракт. С высоким, лысым, проницательным, ловким, хладнокровным, безрассудным, решительным, абсолютно безжалостным и смертельно опасным. Ее до сих пор бросало в дрожь при воспоминании о том, как он стоял над истекающим кровью противником и в его глазах плескалось самое настоящее удовольствие. Видит Единый, ему нравилось убивать. И что бы Тюремщик ни говорил, ей уже все стало ясно. Его благородная внешность теперь не в силах ее обмануть. Это сожительство не закончится ничем хорошим.