Дия Гарина - Тюремщик

По мере того как электромобиль приближался к Циркусу, Дэмьен нетерпеливо ерзал на жестком сиденье, вызывая приступы бдительности у сидящего напротив охранника. Странно. Столько лет убегать, прятаться и теперь с каждой новой милей, словно молитву, повторять: «Быстрее, быстрее!» За окном то вблизи, то вдали мелькали аккуратные деревеньки Германского сектора с непременными красными черепичными крышами.

Строго говоря, Город не был настоящим старым городом, скорее, он походил на маленькую страну и состоял из двенадцати секторов, по числу культур Европы, которые секты решили выделить и неизвестно для чего увековечить. Британский, Франкский, Латинский, Русский, Балканский, Греческий, Славянский, Скандинавский, Италийский, Германский, Балтийский и Прочий. Между секторами были проложены Разделяющие пути. Двенадцать ровных широких дорог с пружинящим, как в Кольце, бордовым покрытием. Так что споров из-за границ никогда не возникало.

Сектора управлялись наместниками и имели собственные маленькие столицы, в которые силой инопланетной науки были перемещены самые известные архитектурные и культурные памятники из соответствующих стран. Дэмьен не раз бывал в столице Германского сектора. Если верить тому, чему его учили, то секты собрали в ней достопримечательности основных городов старой Германии и Австрии: Берлина, Кельна, Вены… А называлась новая столица просто – Герма. Другие столицы также получили названия от своих секторов: Ита, Брита, Лата, Балта, Франка, Проча… И только столица Русского сектора почему-то называлась Москва.

Но путь государственного преступника лежал в Циркус – столицу всего Города. А там… Попадет ли он во Дворец Правосудия, в тюрьму или все же сначала его ждет встреча с консулом, Дэму приходилось только гадать. И судя по приближающемуся нагромождению самых разномастных зданий, выстроившихся на трех поднимающихся одна над другой круговых террасах, скоро ему предстояло это выяснить. Кое-где дымили котельные, но основные заводы и фабрики были распределены по Секторам, так что воздух оставался довольно чистым. Дэмьен отметил, что храмов Единого стало больше. Высокие белокаменные здания (камень везли издалека) с острыми шпилями, на которых красовался символ Единения – шар, то тут, то там прокалывали низкое серое небо.

Едва дорога пошла вверх, взбираясь на первую террасу, как электромобиль беспощадно затрясло. Пружинящее покрытие закончилось, а выложенная людьми мостовая для железных колес оказалась настоящим испытанием. Чтобы делать резину, нужен был каучук: либо натуральный, либо полученный из нефти. Но за полтора века людям не удалось разведать ни одного нефтяного месторождения. Почти все они были выработаны еще до прихода сектов на Землю. И если карты спецхрана не врали, оставшиеся были очень далеко, на территории, населенной дикими варварами. И потому в Городе царствовал его величество пар.

Паровые машины несколько раз попадались электромобилю на Пути, а в Циркусе их стало гораздо больше. Конные экипажи тоже встречались нередко. А уж о велосипедах и говорить нечего: все велосипедные дорожки были забиты двух- и трехколесными моделями, снующими в обоих направлениях и радостно дребезжащими звонками.

А еще были трамваи отвратительного ядовито-охристого цвета. Они громыхали на каждой террасе по единственному круговому маршруту – больше гидроэлектростанция Рэны пока не могла позволить Городу. Это в далеких мечтах были электрички от Циркуса до столиц всех Секторов. Но две угольные электростанции, на строительство которых еще пять лет назад угрохали сектову тучу реалов, до сих пор не дымили своими уродливыми трубами.

Поскольку электромобиль был еще диковинкой и встречался либо в гаражах особо важных персон, либо у силовых ведомств, дорогу ему уступали, едва увидев и с большим рвением. Ни одному водителю механических или живых лошадиных сил не хотелось стать причиной его трубного, немного жутковатого сигнала. Поэтому дорога по Циркусу не заняла много времени.

Увидев за окном очертания Высокой площади, расположившейся в центре третьей террасы, Дэмьен замер в ожидании. Налево или направо? Если налево… Налево. Значит, он все-таки пожелал видеть Дэмьена перед расстрелом. Ну что ж, хайсит консул, встречай своего изменника.

Первым, что бросилось в глаза Дэмьену, когда он со скованными за спиной руками вышел на залитую пронзительным солнечным светом мостовую, была охрана. Он смотрел на высокую гранитную лестницу, ведущую к массивным дверям резиденции консула, и мог только гадать о причине такого столпотворения карабинеров. Они стояли по двое чуть не на каждой ступеньке, так что поднимался Дэм, будто проходил сквозь строй. Теперь стало понятно, почему молоденький лейтенант Тайной полиции, почти извиняясь взглядом, заковал его в наручники, перед тем как распахнуть дверь электромобиля.