Ярослав Барсуков - Башня из грязи и веток

«Что я упустил?» – На его лбу выступил холодный пот.

– О чём вы говорите?

– Я допустила ошибку, ясно? Я ошиблась в расчётах. С таким диаметром фундамента мы ни за что не достигнем шестистa метров. Чёрт, да она и с текущей-то высотой простоит не больше трёх месяцев. Рухнет. Слышите меня? Рухнет.

– Говорите потише.

На негнущихся ногах он подошёл к двери – в коридоре было пусто – и закрыл её.

– Что произошло, Бриэль?

– Я так хотела получить эту работу. – Она прикрыла рот тыльной стороной ладони. – Старый подонок поставил жёсткие сроки, и я не перепроверила расчёты. Я ошиблась!

– Чёрт возьми, говорите тише. Пожалуйста.

– Нет, я хочу, чтобы все знали. Я устала пытаться это скрыть. Пусть все знают! Патрик, Циан, Лена, Фиона, вся их чёртова шайка! Пусть знают. Бриэль, главный инженер, запорола свои расчёты!

Постепенно начало приходить понимание.

– Пожалуйста, Бриэль. Давайте поговорим. Можно как-то исправить ситуацию?

– Нельзя. Он уже приказал списать устройства. Всё кончено.

С закрытой дверью занавески вяло повисли, словно говоря: «Вот и всё, ты не справился и теперь можешь забыть о Красном холме».

«Не справился».

Он избежал покушения едва-едва, – но предпоследняя строчка четверостишья срифмована была правильно.

Дворняга щёлкнула в воздухе челюстями.

– Я так сильно хотела эту работу. – Бриэль опустила голову. – Ничего никогда сильно не желайте, Эшкрофт. Я думала, что, может быть – может быть – я так даже смогу попасть в столицу. На Красный холм.

Шэй оглядел комнату, выщербленные каменные блоки, занавески.

– Я вас хорошо понимаю.

Он подошёл к винному шкафу. Открыл его. Вынул два бокала.

– Хотите выпить?

Молот поднимался и падал аритмичным пульсом, как старческое сердце, пропуская удар всякий раз, когда зубило, по которому он ударял, входило в устройство ещё на дюйм. И всякий раз половинки оболочки расходились всё дальше, розовое свечение, которое сочилось из расширяющейся щели, становилось всё гуще, и человек в защитной маске подавался назад.

– Ты ведь понимаешь, что это опасно, – сказал Шэй. – Эта штуковина может схлопнуться.

Бриэль, не мигая, смотрела перед собой:

– Теперь я вижу, почему ты называешь их «тюльпанами». Потому что они распускаются, да?

«Распускаются, точно, – подумал он. – Для них времена года меняются, а мы застряли здесь, в этой осени».

Ветер поднялся и взъерошил крону старого разросшегося дуба, швырнув пригоршню листьев на ряды устройств дракири у его подножия. «Мы ведь тоже бросаем землю на гробы, только наши не сужаются на концах». «Тюльпаны» стояли вертикально, прицелившись в небо. Мужчина с молотом и зубилом был человеком, две застывшие рядом с ним фигуры – дракири. Шэй уже научился отличать их по чуть вытянутому телосложению, чересчур расслабленной позе. «Вы не найдёте на стройке ни одного из наших», – говорила Лена, но, похоже, следить за тем, как демонтируются устройства, было совсем другое дело.

Странная троица – и множество точно таких же были разбросаны по полю среди яйцеобразных устройств.

– Всё равно что присутствовать на массовых похоронах, – сказал Шэй.

– Стало быть, хочешь произнести речь?

– Как-то не вовремя у тебя появилось чувство юмора, Бриэль. Сколько осталось времени до того, как она рухнет? – «Она, и то, что осталось от моей жизни».

Гигантская башня сейчас казалась миражом, пастельно-серым и водянистым, маячившим за полями.

– Что, ты уже и дни разучился считать? – спросила она. – Я давно тебя не видела… Когда ты в последний раз выходил из своих новых покоев?

Шэй пожал плечами:

– Наверное, неделю назад. Не знаю. – Он взглянул на неё. – Подожди секунду… ты меня осуждаешь, что ли? Как будто ты сама не пьёшь.

– Я пью ровно столько, сколько нужно, чтобы сохранить рассудок.

– Так, может быть, моему рассудку нужна большая доза.

«Тюльпан» издал громкий треск, заставив стайку чёрных птиц разлететься с ветвей дуба, а мужчину с молотом – вздрогнуть и отшатнуться. Зубило осталось вонзённым в щель, как нож в рану.

Один из дракири сказал что-то успокаивающим тоном.

– Ты знаешь, что внутри? – спросила Бриэль.

– Нет. Десять лет назад мы не умели их разбирать.

– Что же вы делали?

– Хоронили их. – Его мысли метнулись к комнате с измазанными сажей стенами, но на этот раз они там не остались: он вспомнил подвал под люком из палисандра, и память отозвалась тупой болью, словно кто-то ковырнул струп на ране. Он помотал головой. – Не понимаю, почему дракири не участвуют в демонтировании.