Александр Евсин - Среда

Стоя на холме, Дима увидел красную табличку с надписью «Особо охраняемая природная территория» и номер телефона 8 (343) 375-82-25. Интересно то, что буквально за этой табличкой, в 10 шагах, была свалка автомобильных покрышек. Ему это показалось настоящим издевательством. Над природой и над людьми.

– Димон, у тебя же есть нож? Дай по братски, сала нарезать!? – крикнул Вовка.

– Бегу, ага… – крикнул с холма Димка и спустился.

На ремне у Димы в ножнах, висел спецназовский нож. Большой и острый. Рукоять была выполнена из плотного чёрного дерева с выраженной структурой и хромированного металла. Этот нож, к слову, ему подарил один сослуживец. Не сказать, что он был ему другом, скорее с ним связано больше боли. Но то, что он никогда его не забудет – это точно!

Дима служил в отдельном разведывательном взводе, боевого, десантно-штурмового полка на Северном Кавказе. Это было элитное боевое подразделение настоящих убийц. В него был особый отбор солдат контрактной службы и солдат срочников. Развед-группа состояла из 14 человек, плюс командир взвода. 7 срочников и 7 контрактников. И все бойцы были мастерами спорта по разным видам единоборств. Борцы, боксёры, тайские боксёры, тайквандисты, дзюдоисты, и просто военные профессионалы.

Однажды, Дима стоял на спорт площадке, на этаже подразделения и отрабатывал по груше удар «Маваши гери» 7 7 Высокий удар ногой из карате. . Как к площадке подошёл тот парень, который потом подарит Диме этот нож. Его звали Андрей, но Дима тогда увидел его впервые. Это был новенький во взводе. Он перевёлся из 45-ой отдельной бригады специального назначения ВДВ. Выглядел он, честно говоря, с первого взгляда как лох. Странно-отбитый берет, поведение какое-то не уверенное, стесняющееся. Он спросил:

– Ты «каратюга» что ли?

– Да нет. Просто, знаю эту технику. Просто, для себя отрабатываю – ответил Дима.

Во взводе была традиция, что когда приходит новичок, то каждый солдат взвода, должен провести с каждым контрактником спарринг в полный контакт 8 8 Руки, ноги, локти, колени, борьба, голова, всё шло в бой, никаких компромиссов, можно было даже кусаться. Единственное правило – в перчатках и по гениталиям не бить. . И Андрей, недолго думая, предложил не тянуть с этим. И чтобы Дима был первым его соперником. Дима вызов принял.

Новенький повернулся к Диме спиной и стал расстёгивать китель и снимать тельняшку. Спина была, очевидно, крепкая, накаченная. И чуть ниже шеи, между лопаток была татуировка – Солярный 9 9 Солнечный Языческий символ и надпись «Made in Russia». Тогда Дима понял, что Андрей вовсе не лох. А как раз таки очень интересный персонаж. В итоге Дима смывал собственную кровь, забрызгавшую в казарме, всю раковину.

Андрей оказался тем человеком, про которого снимают фантастические боевики. Настоящий профессиональный убийца, который потом научил весь взвод таким секретным навыкам, что волосы встают дыбом. Андрей был приверженцем Андрея Кочергина 10 10 Мастер боевых искусств, специалист по боевой и психической подготовке бойцов спецназа, автор книги «Абсолютная беспощадность к себе». . Он мог глубоко разрезать себе ногу, чтобы научить солдата правильно зашивать на себе открытую рану. Псих короче. Полный, отбитый псих. Но Дима им восторгался, по тому, что это тот человек в существование которого, простые люди даже не поверят. Вот он.

Андрей – солдат, который воевал в горячих точках и на различных секретных, боевых заданиях. Он отрезал врагам головы и уши, вырезал глаза своим ножом, собственными руками. Не ради удовольствия, а для достижения поставленных боевых задач. Поверь, эти задачи не всегда пушистые и гуманные, как показывают по телевизору.

Простой человек подумает, что после такого психика расшатывается и человек становится маньяком. На первый взгляд так и есть. Вот только в психиатрии нет понятия нормальности, если только человек не имеет врождённых патологий вызывающих галлюцинации и бредовые мысли. То, что он пережил и то, что он умеет, всё чему он научился – это его опыт. А опыт делает человека приспособленным к тому миру и к той среде, в которой он живёт. И чем больше опыта соответствующей среды человек приобретает, тем приспособленней к ней он становится. Всё становится пройденным и известным как школьная программа. Он чувствует себя в своей тарелке даже там, где понятие нормальности не применимо. Если он эту не нормальность пережил, она становится для него нормальностью. Это всего лишь его работа и он в ней профессионал. Так он говорил.