Михаил Михеев - Тайна белого пятна

Вскоре она вышла на тропинку, по которой бежала, спасаясь от Грачева, и вспомнила, что сейчас должно показаться озеро. На самом деле, через несколько минут ходьбы базальтовая стена круто завернула к берегу. Послышался шум воды, и Зина увидела черное отверстие подземного протока. Исследовательская экспедиция закончилась...

Выход из провала имела только вода!

По тропинке Зина вернулась к избушке. Присела на колоду возле очага.

Отправляясь в экспедицию, она приготовилась к выводу, что выбраться из провала будет нелегко. А убедилась в том, что сделать это невозможно. Здесь нужна лестница в сотню метров длиною; и строить ее нужно не спускающуюся сверху вниз – такую сделать было бы и несложно – а поднимающуюся снизу вверх. Это неизмеримо усложняло задачу, делая ее практически невыполнимой.

Остается сидеть и ждать помощи.

Но кто за ней придет?.. Пролом, в который утянул лодку подземный поток, очень трудно заметить. Дядя, конечно, решил, что ее унесло вниз по реке. Только случайно кто-нибудь из геологов-поисковиков наткнется на этот никому не известный провал. Сколько времени придется прожить здесь в ожидании такой случайности?..

Месяц... год... десять лет!.. Столько же, сколько пробыл здесь Грачев, пока она -тоже совершенно случайно – не попала в его владения.

Десять лет!

Зина попыталась представить себе такой срок.

Четыре тысячи дней одиночества! Четыре тысячи дней не видеть человеческого лица, не слышать ничьего голоса, кроме своего. Не побывать ни в театре, ни в кино, не прочитать ни одной книги, не знать, что делается на свете. Десять лет питаться зайчатиной без соли и ходить в меховых штанах... И все время одной... одной!

Когда ее найдут, ей будет уже тридцать два года... Тридцать два!..

Но это же невозможно!

Она вскочила, стиснула кулаки. В отчаянии оглянулась по сторонам. Тяжело нести свое горе человеку, когда он одинок!

Как бы ей хотелось сейчас с кем-нибудь поговорить, услышать ответный голос товарища, почувствовать рядом его плечо... Она вспомнила про отца.

Не раздумывая, столкнула лодку и взялась за весло.

Она гребла потихоньку – рука еще немножко побаливала, а бензин следовало сохранить – мало ли что ждет впереди...

Черная стена берега нависала над лодкой, такая же неприступная и высокая, как и на той стороне.

Она привязала лодку возле знакомых кустов тальника. На полянке из травы поднимались бело-желтые солнца ромашек и высокие стрелки, усыпанные мелкими розовыми цветами. Зина раньше не встречала таких цветов и не знала, как они называются. Она нарвала их целую охапку и рассыпала у каменной перегородки склепа.

Подкатила сюда же обломок базальта, села на него.

Прислонилась головой к прохладным камням.

– Мне сейчас здорово трудно, папка... так трудно... – она сердито смахнула кулаком навернувшуюся слезу. – Но ты не думай... это пройдет. Просто мне не хочется жить здесь десять лет, а я... я пока ничего не могу сообразить.

Солнце заглядывало в нишу, нагревая белый песок у подножья скалы. Только верх склепа был по-прежнему темен и холоден. Она ласково погладила черный базальт.

– Что бы сделал ты на моем месте?.. Как сообщить, что я здесь?.. У тебя была фляжка, которой ты доверил письмо, свою карту. И она дошла до нас, хотя через десять лет, но дошла. Я бы тоже могла написать письмо. Может, оно дошло бы скорее, чем твое. Но у меня нет фляжки...

Зина вдруг вскочила и больно стукнулась о каменный свод.

– Так мне и надо! – сказала она, потирая ушибленное место. – Какая же я дура. Ведь я могу взять полено... простое полено! Папка, милый папка, не сердись, что я такая бестолковая. Обещаю тебе – я буду умнее... Простoе полено. Как я не сообразила этого раньше?

Кaк Зина ни торопилась обратно, все же она разыскала в кустах брошенный самострел и вспомнила про нож.

Нож следовало забрать. Она заплыла в памятную бухточку и вылезла на песок.

Ночной дождь стер все следы на берегу. Только сломанные ветви шиповника напоминали, как она продиралась через них, полуживая от боли и нервного потрясения. За кустами показалась та самая площадка...

Вот и выступ, за который цеплялись пальцы Грачева.

Нож лежал тут же, на краю обрыва. Темные ржавые пятна покрывали его желобчатое лезвие.

Но это была не ржавчина...

Зине пришлось сделать усилие, чтобы взять нож в руки. Она быстро сбежала к озеру и вымыла его...

Слабые следы пятен так и остались на когда-то чистом, блестящем клинке...