Алексей Соколов - Нейроморф

– Спасибо конечно за информацию, – наконец выдавил из себя Тим, – но с чего вдруг такая забота? Я тебе чем-то импонирую?

– Братья должны помогать друг другу. Так было всегда.

– Ты мой брат?

– Можно сказать и так.

– И как тебя зовут, брат? Мы же свои люди, а значит, сочтемся…

Голос замолчал, словно обдумывая, сказать ему свое имя или нет. Наконец взломанный нейротрон заговорил:

– Это пока не имеет значения. Имя тебе все равно ничего не скажет.

– Имя мне – Никто, меня мать с отцом так называли, – в очередной раз выдал Тим непонятную и неизвестную ему фразу.

– Уууу, – в голосе прозвучали явные нотки удовольствия. – Неуклюже цитируешь Одиссея, но это хорошо, даже слишком хорошо.

– Кого цитирую? – не понял юноша.

– Одного героя из очень старого эпоса. Греческого…

– И откуда это у меня в голове? – спросил Тим, про себя подумав, – Раз прибор мне ничего не может сказать, так может ты что скажешь.

– Родители постарались, откуда ж еще. Это все их заслуга.

– Но ведь наши воспоминания чистят? – тут же напал юноша. – Откуда им здесь взяться?

– Все острые углы всегда можно обойти, – тут же нашелся собеседник. – На каждый контрвинт найдется контргайка. Не бери в голову. Если есть программа, то будет и антипрограмма, которая его взломает. Главное здесь – мотивация и воля, остальное – дело времени.

– Здесь нет времени, – сказал Тим. – Здесь все определяет функциональность. – Или нейротрон мне врал?

– Времени действительно здесь нет, но не по этой причине. Его просто нет, как категории. Так, фикция, призванная породить иллюзию управления процессом. Не обращай на него внимания и не попадешь в его сети.

– А кто мои родители?

– Узнаешь в свой черед, – радостно произнес голос. По его тону было ясно, что этот человек знает очень много, но не спешит делиться своими знаниями с Тимом.

– Ты их знаешь?

– Знал.

– Где они?

– Они еще живы, – все также радостно произнес человек. – И это все, что тебе необходимо пока знать. Остальные знания могут вывести на меня. Я этого не хочу. Имей терпение. Все придет в свой черед.

– Почему? – не понял Тим. – Нейротрон мне сказал, что я всего лишь смесь генов биологических отца и матери. которые при этом могут быть давным – давно мертвы. Получается, он меня обманул?

– И да и нет, Тим. Однако до всего необходимо дорасти мальчик мой, до всего, – голос настойчиво дал понять, что больше на данную тему они говорить не будут.

– Ясно.

– Ты только в начале, еще будет время, – успокоил собеседник. – Не забудь про тоник. Это мой подарок в честь твоего дня рождения.

– Так это твоя работа?

– Да.

– И что в нем?

– Новые возможности Тим, гора новых возможностей. Прощай.

– Спасибо, что ничего не рассказал – угрюмо произнес юноша, ожидая что разговор закончился, но он ошибся.

– И да, чуть было не забыл, – вновь запищал нейротрон чужим голосом. – Эффекты от подаренного от меня тоника пробудятся не сразу. Потребуется время, однако некоторыми функциями ты сможешь пользоваться уже сейчас. Кроме того, о нашем с тобой разговоре не нужно рассказывать нейротрону. Эта железяка довольно опасна, хотя и имеет много плюсов. Потерпи хотя бы до социализации, после которой поводок можно будет несколько ослабить. Я свяжусь с тобой. Прощай.

Нейротрон снова погас, комната вновь погрузилась во мрак. Однако через несколько секунд тьму начало рассеивать слабое голубое сияние. Глядя на оживающий прибор, юноша покосился в сторону тоника, после чего быстро подошел к кейсу и вставил емкость в нейротрон.

Резкие движения не остались без последствий – тело пронзило несколько уколов боли, которые, правда, вскоре отступили. В голову ударила волна сокрушительной силы, от чего все перед глазами стало кружиться. Голос из нейротрона пытался что-то сказать, но было поздно, тоник начинал действовать. Последнее, что увидел Тим, падая на пол, это то, что его левая рука вновь стала красного цвета.

Пробуждение было подобно выстрелу – мгновенное и пронзающее. Что такое выстрел, Тим не знал, но сама метафора, что всплыла в голове наверняка точно отражала ситуацию.

Подняться с пола в этот раз оказалось довольно просто – видимо мышцы уже успели восстановиться достаточно хорошо. Покосившись на нейротрон, Тим убедился, что он светился нормальным голубым сиянием, однако никаких вопросов задавать не стал, помня о наказе незнакомца. И хотя ему он не доверял также как и нейротрону, было в его словах что-то, что заставляло верить. Кстати, а сколько он был в отключке? Стоп. Что еще за «отключка»?