Павел Корнев - Негатив. Том 1

– О чём ты? – свысока глянул на меня председатель клуба.

– Меня не пускают.

– У нас студенческий клуб. Он для студентов! – заявил Яков, скрестил на груди руки и поставил вопрос ребром: – Ты – студент?

– Но я же…

– Ты – студент?

Челюсти словно свело, едва сумел выдавить из себя:

– Нет.

– Ну так и чего ты хочешь? Нам тут шпики не нужны!

Меня будто на тридцатиградусном морозе ледяной водой окатили.

– Ты о чём?

Яков презрительно скривился.

– Думал, не узнаем, что ты из комендатуры? Проваливай! А не уйдёшь сам, выставят за дверь силой! У нас частное заведение!

На виске часто-часто забилась жилка, в глазах потемнело, захотелось заорать в голос и со всего маху приложиться кулаком по наглой холёной роже. Но – сдержался. Взял паузу, мысленно досчитал до пяти, потом сказал:

– Передай Нине, жду её на улице.

– Передать?

В голосе председателя клуба сквозила откровенная издёвка, и вновь накатил приступ бешенства, и вновь удержался, не сорвался на крик.

– Передай, и у меня не будет повода возвращаться.

Яков задумался, потом кивнул.

– Хорошо! А теперь убирайся!

Серж наметил движение вперёд, и я не сдвинулся с места, мрачно уставился на него. Не дождался от вахтёра решительных действий и вышел на улицу, мягко притворив за собой дверь. На деле хотелось долбануть ею со всей дури, но решил не терять лица.

А в голове в такт лихорадочному сердцебиению стучало: «шпик! шпик! шпик!»

Я – шпик! И все об этом знают!

Но – откуда? Я ведь с августа в комендатуре не числюсь! Что за ерунда?!

Далеко я уходить не стал, плюхнулся на ближайшую скамейку, пристально уставился на вход в клуб. Изо рта облачками пара вырывалось дыхание, но холодно мне не было. В воздухе невесомые снежинки кружатся, а мне – жарко. И душно. Дышу и никак надышаться не могу.

Нина! Нина тоже знает!

От этой мысли во рту стало кисло, аж зубами скрипнул.

Дерьмо! Вот же дерьмо! Она выйдет вообще?

Усомнился в этом, но – вышла. Нина порывисто сбежала с крыльца, и я вскочил с лавочки, поспешил её навстречу, но только протянул руку, и студентка резко отпрянула.

– Не трогай меня!

Я замер на месте, пересилил себя и спросил:

– Нина, да что такое?

– Сам будто не знаешь! – чуть ли не выкрикнула девчонка, тушь которой потекла и размазалась от слёз. – Ты меня обманул! Выставил полной дурой!

– Ты о чём вообще?

– Ты из комендатуры!

– Я – не из комендатуры, – ответил я полуправдой и поспешно добавил: – Нет, постой! Да не из комендатуры я, честно! И тебе я не врал! Я действительно учусь в энергетическом училище. Но ещё – мотоциклист.

– В корпусе! – обвиняюще произнесла Нина.

Тут уж отпираться было бессмысленно, пришлось признать:

– Ну да.

– И ничего мне не сказал!

– Да просто речи не заходило. Слушай, я ведь ничего не скрывал – даже на мотоцикле приезжал. Помнишь?

– Но ты и не рассказал правды! – отрезала студентка. – Теперь все считают, что я обо всём знала и покрывала тебя!

Я ощутил иррациональное раздражение и едва не наговорил в ответ грубостей, каким-то чудом сдержался и со вздохом спросил:

– В чём покрывала? Служба в корпусе – это преступление? Ну извини – не знал!

– Служить – не преступление. А вот скрывать это – подло! Теперь все считают тебя шпиком, а меня – пособницей!

– Глупости какие! Тебе не плевать, кто что думает?

– Нет, не плевать! Видеть тебя больше не желаю!

Нина развернулась и убежала в клуб, а я немного ещё постоял перед крыльцом, затем вернулся к скамейке, уселся на неё и откинулся на спинку. Расстроился ужасно. Такие планы на этот вечер были – и всё псу под хвост отправилось. Нинку ещё расстроил, испортил ей праздник.

Я сунул руку во внутренний карман, смял цветастую упаковочную бумагу и отправил её в урну, следом выкинул и картонную коробочку. В руке остался зажат стеклянный шарик величиной со сливу, за толстыми стенками которого подрагивала капля чувствительной к сверхэнергии грязи. Зажав безделушку в кулаке, я начал набирать потенциал и сразу ощутил, как шар едва заметно дрогнул и принялся выворачиваться из пальцев. Тогда усилил хватку и начал бездумно крутить кистью. Стекло нагрелось, от него начало распространяться приятное тепло – для медитации лучше и не придумаешь.

Такие вот сувениры из отработанной субстанции изготавливала в госпитале троица аспирантов, мне по знакомству они уступили пару шариков за полцены. Хотел подарить один Нинке, и вот оно как получилось.