Станислав Лем - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Звездные дневники Ийона Тихого. Из воспоминаний Ийона Тихого

Я никак не мог опомниться от изумления.

— Но, — сказал я неуверенно, — если бы мы работали в серьезном научном учреждении, в Институте высших исследований, скажем, или в Массачусетском технологическом институте...

— Да брось ты! — прыснул профессор. — У меня же не было никаких доказательств, ничего, кроме закона Донды, который стал всеобщим посмешищем. Мне не дали бы компьютера, и пришлось бы его нанимать, а ты знаешь, сколько стоит час работы этой модели? Один час! А мне нужны были месяцы. И куда бы я йриткнулся в Штатах? У машин там сидят толпы футурологов, обсчитывают варианты нулевого прироста экономики— это сейчас модно, а не выдумки какого-то Донды из Кулахари!

— Значит, весь этот проект, эта магия— все это ни к чему? Напрасно? Ведь только на сбор материалов мы потратили два года.

Донда нетерпеливо дернул плечом:

— Ничто не напрасно для того, что необходимо. Если бы не проект, мы не получили бы ни гроша.

— Но Уабамоту, правительство, Отец Вечности — они ведь ожидают чуда!

— Будет им чудо, да еще какое! Ты еще не знаешь... Слушай: масса информации не представляет из себя ничего особенного, пока не достигает определенной величины. Существует критическая масса информации, точно так же, как критическая масса урана. Мы приближаемся к ней. Не только мы здесь, но и вся Земля. К этой массе приближается каждая цивилизация, строящая компьютеры. Развитие кибернетики— это западня, поставленная Природой для Разума.

— «Критическая масса информации»? — повторил я.— Но ведь в каждом человеческом мозгу содержится огромное количество информации, а если не принимать во внимание, умная она или глупая...

— Не перебивай. Не говори ничего, потому что ничего не понимаешь. Объясню тебе на аналогии. Имеет значение не количество, а плотность сведений. Так же, как в случае с ураном. Аналогия не случайная. Уран, рассеянный в скалах, в глубине земли, безопасен. Условие взрыва— его выделение и концентрация. Так и здесь. Информация в книгах или в головах людей может быть значимой, но остается пассивной. Нужно ее сконцентрировать.

— И что тогда произойдет? Чудо?

— Какое там чудо!— усмехнулся он.— Я вижу, ты действительно поверил в бредни, которые послужили мне материалом. Никакого чуда. За критической точкой произойдет цепная реакция. Obiit animus, natus est atomus [67] Сгинула душа, родился атом (лат.). . Информация исчезает, поскольку превращается в материю.

— Как это— в материю?— изумился я.

— Материя, энергия и информация являются тремя проявлениями массы, — терпеливо объяснял Донда, — и могут взаимно превращаться согласно законам сохранения. Ничто не проходит даром — так устроен мир. Материя превращается в энергию, энергия и материя нужны для создания информации, а информация может снова обратиться в материю, но только при определенных условиях. Перейдя критическую массу, она исчезает, как будто ее ветром сдуло. Это и есть барьер Донды, граница прироста знаний... Конечно, их можно накапливать и дальше, но только уже в разрежении. Каждая цивилизация, которая до этого не додумается, сама попадает в ловушку. Чем больше она соберет знаний, тем дальше откатится к невежеству, к пустоте,— не странно ли? А знаешь, как близко мы подошли к этому порогу? Если прирост информации будет продолжаться такими же темпами, то через два года произойдет...

— Что? Взрыв?

— Где там! Самое большее— ничтожная вспышка, которая и мухи не повредит. Там, где находились миллиарды битов, останется горстка атомов. Пожар цепной реакции обежит весь мир со скоростью света, опустошая все блоки памяти компьютеров, и везде, где плотность информации превышает миллион битов на кубический миллиметр, останется соответствующее количество протонов — и пустота.

— Но надо же предостеречь, сообщить...

— Разумеется. Я уже сделал это. Но безрезультатно.

— Почему? Неужели уже поздно?

— Нет, попросту мне никто не поверит. Такое сообщение должно исходить от авторитета, а я ведь— шут и мошенник. В мошенничестве я мог бы оправдаться, а вот от шутовства мне не избавиться никогда. В конце концов— не стану врать— я даже не попытаюсь от него отделаться. В Штаты я послал официальное сообщение, а в «Природу» вот эту телеграмму. — Он подал мне черновик: «Cognovi naturam rerum. Lord’s countdown made the world. Truly yours Donda» [68] Познал природу вещей (лаг.). Господним обратным отсчетом создан мир. Искренне ваш Донда {англ.). .

Увидев, что я замер, профессор ехидно усмехнулся: