Святослав Логинов - Журнал «Фантастика и Детективы» №9 (21) 2014

А если сказать ему, чтобы и маму позвал? – усмехнулась она про себя. Матери Малыша Магда ни разу не видела. Если примет приглашение – это будет первое новое знакомство за пять месяцев. Давно, давно на биостанции не появлялись новые люди. А гиены – не слишком приятная компания.

Она вздохнула. Двадцать лет ушло на гепардов. Потерянные годы. Теперь можно себе признаться – она обманывала себя, забыв об их индивидуализме, избирательности в пище и о малой скорости воспроизводства – просто потому что хотелось создать что-то не только разумное, но и прекрасное. Бурые гиены напрашивались с самого начала: разнообразная система питания, сложная социальная жизнь, межгрупповое спаривание, сравнительно короткая беременность и все это при удивительно низкой для хищника агрессии. После того, как приматы вымерли вместе с…

Она оборвала мысль, как туго натянутую струну. Словом, она бы с самого начала взяла гиен – не будь они такими вонючими уродами.

Магда обернулась к стае. Порядок давно восстановлен, звери жадно доглатывают куски мяса. Сейчас щенные уйдут кормить детенышей, а остальные подойдут «благодарить» – будут тыкаться измазанными в крови мордами, тереться о колени жесткими пыльными боками.

Капитан подошел неслышно, приобнял за плечи.

– Страдаешь, мученица науки?

Давно же он не объявлялся! Впрочем, Магда привыкла и принимала как должное и долгие отлучки, и внезапное возвращение.

Она пожала плечами, вывернулась, посмотрела ему прямо в глаза – голубые на загорелом дочерна, выдубленном лице. Да, это зрелище много приятней кровавой трапезы. Удивительно, капитан рос вместе с ней, а выглядит моложе лет на десять. Может, это потому, что не насилует себя, не тянет унылую лямку. Дальние плаванья, а теперь скачки по пустыне с почтой – ему в радость. И все же он вернулся к ней, к пятидесятилетней некрасивой женщине.

От этой мысли на душе полегчало. И когда альфа-пара подвела клан на благодарственную церемонию, Магда, стараясь дышать ртом, сумела даже почесать острые уши молодняка, снисходительно похлопать по спине наказанного Ги-61. Заодно проверила – ни следа зубов, Ена снисходительна к молодым. Ей бы такую снисходительность.

Капитан терпеливо ждал, а когда стая отправилась восвояси, вздохнул восхищено:

– Цирцея! Как ты их приручила!

Магда покосилась на льстеца. Давно же его не было, бродяги. Что ж, можно и похвастаться.

– Да, позволяют даже брать щенков из логова, обследовать. Теперь обхожусь без отравленного мяса – маленькая инъекция для безнадежных, и щенок тихо умирает спустя неделю – никаких подозрений. А подающим надежду такая же инъекция – с прививками. Каждому свое.

В последних словах почему-то прорвалась досада. Она встревожено покосилась на капитана – не примет ли на свой счет. Но тот снова полез обниматься.

– Моя суровая справедливость с курносым носиком. Дай, поцелую.

Он чмокнул ее в нос – как чмокал когда-то конопатую девчонку. И покраснела она, как девчонка – ткнулась лбом ему в плечо, зашептала:

– Ты бы остался на подольше. Задержись, а? Мне без тебя плохо.

Он кивнул.

– Задержусь. До сезона дождей – точно. Так и сказал в поселке – скоро меня не ждите. Парнишка мой подрос, пока без меня с почтой справится.

Магда потерлась носом о его шею – у самого края широкого ворота белой рубахи. Вот его она век бы нюхала – запах степной травы, горячей кожи, ночного костра… Она вспомнила, что три дня не меняла одежду, и поспешно отстранилась. Вода в бочке есть, вечером вымоюсь, переоденусь, красоту наведу… а пока…

Иллюстрация к рассказу Майя Курхули

Капитан словно подслушал ее мысли.

– Ну, похвастайся еще успехами, эволюция моя глазастая.

Его манера выражаться заковыристо всегда смущала и чуточку злила Магду. Не поймешь, всерьез или издевается. Выручил Малыш – заорал издалека:

– Магда, ты видела? Видела?

– Пойдем, – кивнула она Питеру, – посмотрим, что у него там.

Торопиться не хотелось – давно она не ходила так, бок о бок с ним. Взять бы под руку, прижаться плечом – но она снова вспомнила, как давно не мылась. А Малыш уже приплясывал рядом.

– Они разговаривали, разговаривали! Семь-один влез на крышу вольера и смотрел сверху, ему лабиринт виден был. А Семь-два как дойдет до развилки, остановится и голову поднимет, а Семь-один ему…