Святослав Логинов: Журнал «Фантастика и Детективы» №12 2013

– Жаль, я не вижу, как вы там плачете и просите пощады. Пощады не будет. Вы отвратительные дети, вы не здороваетесь со старшими и лазаете по чужим квартирам. За это вас надо скормить Ювеналу. Плачьте сколько угодно, я всё равно не вижу ваших слёз. Зато я вижу там императорскую корону и удостоверение президента всего на свете. Мне эти вещи очень пригодятся. С Новым Годом, скверные дети! Сейчас явится голодный Ювенал!

Омбудсмен начал читать заклинания. Чёрная дыра заколыхалась, раздулась, и с первым звоном курантов из неё полез демон.

– Жрать хочу! – заревел он. – Где дети?!

– Там! – гавкнул Омбудсмен. – В дырке сидят!

– Там никого нет! – Ювенал запустил лапу в дыру и вытащил кусок чёрствого пряника и один сломанный роликовый конёк. Именно эти, подобранные на свалке вещи, казались при взгляде в чёрную дыру чудесными новогодними подарками.

– Обманули! – закричал Омбудсмен. – Жалкие воришки не полезли воровать!

– Я сам найду этих детей! – завыл Ювенал, но сначала я сожру тебя!

– Меня нельзя есть! – завопил Омбудсмен. – Я же тебя вызвал!

– А мальчиков и девочек на обед не приготовил! За это я и сожру тебя!

Так бы, наверное, и вышло, но с первым ударом часов в пустой комнате появились три зелёных воина с копьями в руках. Копья были похожи на еловые иголки, да и сами воины были иголками, опавшими с принесённой ёлочки и не замеченными колдуном, когда он подметал пол.

Три копья вонзились в бока демона. Ювенал завыл, начал метаться, но не тут-то было. От еловых иголок спасения нет. В три секунды демона загнали обратно в дыру. Чёрная дыра раздулась и превратилась в старое помойное ведро, которое покатилось по полу, брякая жестяными боками.

– Моя дыра! – заголосил волшебник Омбудсмен. – Вы её поломали!

– Что с этим делать будем? – спросил один воин.

– Пусть его. Он уже ничего не может, а нам пора в лес, на ёлку.

С двенадцатым ударом часов зелёные воины исчезли.

Омбудсмен выполз из угла, схватил ведро. Ничего волшебного в нём не оставалось, – обычное помойное ведро.

Во дворе грохотал и вспыхивал салют, играла музыка, звучали голоса. За стеной кричали «Ура!» Кай и Гретель.

Омбудсмен уселся на перевёрнутое ведро.

– Не надо отчаиваться, – сказал он. – Это не последний Новый Год. Все неприятности в жизни временные. Сегодня их нет, а завтра – будут.

Омбудсмен поднял с пола грязный кусок пряника и начал мрачно жевать.

Ника Батхен

28 сентября 1974 г.

Платье было великолепно. Белоснежное, новенькое, «с иголочки», с пышной юбкой, украшенной брабантскими кружевами, с тугим лифом, расшитым золотом, с ажурными рукавами. Ничего прекраснее просто нельзя было вообразить. Немножко чванясь, платье думало про себя, что и принцесса, пожалуй, не постеснялась бы пойти к алтарю в таком наряде. Оно висело в огромном, пахнущем нафталином шкафу, между траурным роброном черного атласа и лиловой кокетливой амазонкой. Позади были примерки, возня портних, иголочки и булавочки, счастливый смех милой невесты и восторги её подруг. Сегодня утром, только лишь рассветёт, платье достанут из шкафа и впервые наденут по-настоящему. Они поедут венчаться в собор Сен-Жерве, через весь Париж. Будет музыка, и цветы, и горсти белого риса – только бы не испачкаться! А потом – бал, чудный бал…

– Зря мечтаешь! – фыркнул черный роброн и насмешливо колыхнул юбкой. – Свадебные наряды как бабочки – утром надел, вечером снял. И больше они никому не нужны. Тебя отнесут на чердак, дорогуша, на пыльный гадкий чердак. И голодные крысы вмиг объедят всю твою красоту, и кружева, и золото. Останется только тряпка, да, тряпка! Так и знай!

– Фи, как некуртуазно! – брезгливо дернула плечиком амазонка. – И не стыдно пугать новенькое! Его ещё могут перекрасить в милый цвет, хотя бы бедра испуганной нимфы или пепла увядшей розы. Или пустить на подушки в гостиной – белые пуфики это так стильно!

– Может, оно и к лучшему, – пробурчал из глубины ветхий синий капот. – Чем дряхлеть потихоньку на вешалке, пугаться детей и моли, дрожать из-за каждого пятнышка – раз, и съели.

– Как вам не стыдно! – вмешалось, наконец, величавое бальное платье, отделанное жемчугами. – Что за низкие вкусы, что за вульгарные манеры – можно подумать, мы живем не у светской дамы самого высокого происхождения, а в дешёвом гардеробе певички из Фоли-Бержер! Прекратите немедленно!