Александр Громов - Вычислитель. Орбита для одного

Затем им занялись всерьез.

Еще подростком Эрвин слышал недоуменные вопросы космических горняков: чего ради Правление заинтересовалось этими железяками? Летали бы себе и летали. Кому они мешают? Что в них ценного? Добытый металл не окупит расходов на добычу. Вокруг полным-полно астероидной мелочи, лови – не хочу. Видать, делать нечего начальничкам, а может, желают пустить пыль в глаза инспекторам с Терры: вот, мол, за какие задачи мы беремся, растем и развиваемся, не погрязли в рутине! Горняки пожимали плечами: чтобы выбить с Терры дополнительное финансирование, можно было бы придумать что-нибудь менее затратное и притом более эффектное. Не-ет, ребята, наши начальнички, мать их перемать, точно посходили с ума…

Каких денег стоило перетащить эту астероидную пару на орбиту вокруг Циклопа – о том шептались по углам, а порой и говорили в голос с циничными усмешечками и площадной руганью. Орбита была выбрана удаленная и притом расположенная между радиационными поясами Циклопа. Знатоки сразу раскумекали, зачем это надо: чтобы всевозможные инспекции бывали там пореже. Кому охота лишний раз пересекать радиационные пояса? Разве только какому-нибудь особо честному и въедливому инспектору, не берущему на лапу и не берегущему свое здоровье, а такие уникумы встречаются один на сотню. И этому-то сотому всегда можно устроить аварию или какой другой несчастный случай, дабы не бравировал своей несговорчивостью и не совал свой нос куда не просят, а понимал колониальную специфику!

На болтовню подчиненных начальству – тьфу и растереть. Выполнение норм выработки куда важнее разговоров и шепотков. Природа не создала еще таких подчиненных, чтобы не ругали начальство. На то человеку и ротовое отверстие, чтобы выпускать лишний пар. На каждой компоненте двойного астероида была создана производственная база, туда был направлен рабочий и технический персонал – тщательно отобранный, состоящий преимущественно из лиц, подозреваемых в нелояльности к администрации, – и работы начались.

Шахтным методом. Знатоки пожимали плечами без особого удивления: наверное, решено издырявить две железяки шахтами, как сыр, на что уйдет немало лет, а потом уже расколоть их на части и переработать обычным способом. А, чепуха, знаем мы эти штуки, кто-то просто отмывает деньги, а заодно решил сплавить с Улисса особо вредных смутьянов…

Об этом судачили какое-то время. Просочились слухи о небывало высоких заработках и рекордных надбавках за тяжелые условия и риск, кое-кто заученно твердил о каторге, а кто-то и пожалел, что не попал в число «каторжан», – и разговоры понемногу затихли. Эрвин слышал их, но тогда не придал им значения.

Неэффективное производство, зачем-то нужное Правлению, – ну и что? Еще и не такое бывает, а разбираться некогда, есть дела поважнее. В то время Эрвин работал помощником наладчика вентиляционного оборудования, одновременно осваивая пилотирование капсулы на курсах гарпунеров, ел на бегу и никогда не имел времени как следует выспаться. Какие уж тут размышления? Вдобавок он тогда не подозревал, что расчеты и размышления тесно взаимосвязаны – с чего ни начни, а одно непременно потащит за собой другое, и чем сложнее расчет, тем любопытнее размышления. Он был молод, любил считать и не любил размышлять.

Но разговоры запомнил.

Вопреки обыкновению компоненты двойного астероида не получили официальных имен – только цифро-буквенные обозначения. Эрвин находил это немного странным, но не стал ломать голову. «Начальству виднее» – универсальная формула для тех, кому некогда думать на посторонние темы.

Мысли пришли позднее – уже после того как Эрвин распрощался с Астероидной системой.

Первая же мысль – случайная и еще невнятная – запустила цепочку расчетов. Эрвин мог бы остановить их, но это было трудно, а задача всерьез увлекла. «Тактическая дезинформация», – так думал он поначалу и ошибался.

Результат расчетов испугал его. Потом озадачил.

Правильнее всего было держать язык за зубами.

До случая.

Случай так и не представился. Пока Эрвин Канн был никем, его никто не стал бы слушать, кроме, может быть, какого-нибудь карьериста, обязательно приписавшего бы себе всю заслугу; ну а у советника президента совсем другие заботы.

Уровень информированности тоже другой. Преумножаясь, опасное знание лежало мертвым, но ценным грузом. Дальновидный человек копит активы, в чем бы они ни заключались: в ценных бумагах, золоте, связях. Эрвин копил информацию, притом зная наверняка: Сукхадарьян уничтожит его, если только поймет, сколь многое известно его советнику. Но информация могла когда-нибудь пригодиться. Это универсальная палочка-выручалочка для того, кто сумеет ею воспользоваться. Она открывает перед ним пространство возможностей.