Александр Громов - Вычислитель. Орбита для одного

В положенный срок облетают листья с местных и завезенных с Земли древесных пород, мигрируют на юг существа, заменяющие на Тверди птиц и грызунов, а с севера начинает упорно дуть холодный ветер. Мужчина ежится, но не прячется, холод не пугает его. Не будь соседям все равно, они сделали бы вывод, что мужчина прожил первую половину отведенного человеку срока на не очень-то жаркой планете.

Затем приходит весна, зеленеет природа, и мужчину вновь можно увидеть блаженно жмурящимся на солнце. Он счастлив.

Проницательные соседи давно сделали вывод: вряд ли то же самое можно сказать о женщине. В любое время года она старательна, деловита и аккуратна. Никто не видел, чтобы она бежала на остановку автобуса, боясь опоздать на службу, и никто не видел, чтобы она вернулась со службы позже обычного. Развлечения ее не привлекают, поболтать с соседями о том о сем она не любит, подруг у нее нет, любовника, кажется, тоже. Никто не слышал смеха этой женщины, Анны-Кристины Шульц. Один бездельник утверждает, что однажды видел ее улыбающейся, но он наверняка врет.

Никто не знает, что происходит в ее доме, когда бушует гроза и по закрытым ставням свирепо бьют потоки дождя. А происходит там вот что: женщина усаживает дрожащего мужчину в кресло, кутает его в плед, а сама устраивается рядышком и говорит негромко:

– Я знаю, ты хотел спасти его. Не вини себя. Если бы в нас не попало, ты обязательно вернулся бы за Эрвином…

Она лжет и прекрасно знает это, зато мужчина не понимает ни того, ни другого. Он лишь кивает, соглашаясь: да, вернулся бы. Да, хотел спасти. Его обязательно надо было попытаться спасти, он был замечательный человек…

– Мы думали, что он вычислит себе идеальное будущее и пойдет к нему, спокойно перешагивая через людей, используя их… а он до конца остался на своем посту, – говорит далее Кристи. – Кто-то скажет, что остаться на посту до конца – это и была вычисленная им лучшая тактика, что она, мол, сулила ему сладкий пряник, если бы «Магог» уцелел… но я так не думаю. При его-то уме он мог бы избежать боя и смерти, но он был вычислителем, а не крысой…

Каин охотно кивает в ответ, а Кристи гладит его по черепу, где после лечения от лучевой болезни вновь понемногу отрастают волосы, и продолжает:

– Наверное, ему теперь поставили памятник… где-нибудь там, в Астероидной системе… Он заслужил.

Напоминание об Астероидной системе не беспокоит Каина. Если Кристи порой вскрикивает и просыпается по ночам, увидев во сне Саргассово болото или гибель «Магога», то для бывшего пахана прошлое – тоже сон, только совсем не страшный. Было и прошло. Было плохо, а стало хорошо… особенно когда мягкая женская рука гладит по голове. И о чем тут еще беспокоиться? О том, что им двоим чудом удалось выжить, в то время как другие погибли? Полно, да в реальности ли было все это? Вот гроза – это плохо, но она скоро кончится, и вновь станет как прежде…

Он засыпает, а Кристи еще долго не может изгнать прочь из головы ненужные мысли. Среди спасенных с «Магога» Эрвина не оказалось. Поначалу, еще не покинув больничную палату на Цирцее, она надеялась, что список спасенных не окончательный, что в него будут добавлены имена. Они и были добавлены, но в них все равно не числился Эрвин Канн. Он просто пропал, погиб вместе с тремя четвертями экипажа «Магога». И тут не о чем было бы долго думать, если бы не одно обстоятельство.

Кристи могла бы поклясться, что видела, прежде чем отключилась: среди мусора, высыпавшегося из расколотого «Магога», блеснула искорка, и не просто блеснула, а метнулась прочь, как метнулся бы малый скоростной катер, на форсаже уходя подальше от опасной зоны. Эрвин? О ком угодно Кристи подумала бы: скорее нет, чем да, – но об Эрвине приходилось думать: скорее да, чем нет. Спасся ли он? Очень возможно. Но лишь человек, во всем подобный ему, мог бы дать более определенный ответ, а второго такого человека нет ни на Тверди, ни где-либо еще.

И нет ответа.

Есть мысли, которые хуже всякой инфекции: возникнув однажды, они уже не дадут покоя. Кристи мучает мысль: неужели все то, что им пришлось пережить, было для Эрвина лишь многоходовым планом бегства с Хляби? Неужели все это, включая налет на Сковородку, бегство в Астероидную систему и командование «Магогом», было в общих чертах рассчитано Эрвином еще на берегу болота, когда заключенные строгали себе шесты, плели мокроступы и ужасались близкому будущему? Трудно поверить в такое, но… все может быть.

Ясно только одно: после гибели «Магога» Эрвин ни разу не дал о себе знать.